— Вы оба чокнутые, — сказал Шепли, качая головой. Америка игриво хлопнула его по плечу.
— Эбби тоже сегодня купила кое-что для Трэвиса.
— Америка! — проворчала я.
— Ты нашла платье? — спросил он, улыбаясь.
— Ага, — я обхватила его руками и ногами.
— Завтра будет твоя очередь беситься.
— Жду с нетерпением, — сказал он, снимая меня со стойки.
Я помахала рукой Америке, когда Трэвис понес меня по коридору.
В пятницу, после занятий, мы с Америкой провели весь оставшийся день в центре города, прихорашиваясь и переодеваясь. Нам сделали маникюр и педикюр, восковую депиляцию, придали коже бронзовый оттенок и сделали мелирование волос. Когда мы вернулись в квартиру, то обнаружили, что вся она заставлена букетами роз. Красные, розовые, желтые и белые — будто мы попали в цветочный магазин.
— Боже мой! — завизжала Америка, когда мы вошли внутрь.
Шепли оглянулся с гордым видом.
— Мы вышли, чтобы купить вам букет, но оба решили, что одного будет недостаточно.
Я обняла Трэвиса.
— Мальчики, вы… вы замечательные. Спасибо.
Он шлепнул меня.
— Осталось полчаса до вечеринки, Голубка.
Парни переодевали в комнате Трэвиса, а мы влезали в наши платья в комнате Шепли. Я как раз застегивала свои серебряные туфли на высоких каблуках, когда кто-то постучался в дверь.
— Время идти, дамы, — сказал Шепли. Америка вышла и он присвистнул.
— Где она? — поинтересовался Трэв.
— У Эбби небольшая проблема с туфлями. Она будет через секунду, — объяснила она.
— Неведение убивает меня, Голубка! — крикнул он. Я вышла, поправляя платье, а Трэвис просто стоял рядом, с пустым выражением лица. Америка пихнула его и он моргнул.
— Черт побери.
— Ты готов распсиховаться? — спросила Мер.
— Я не психую, она шикарно выглядит, — ответил он. Я улыбнулась, а затем медленно повернулась, чтобы он увидел очень глубокий вырез на задней части платья. — Ладно, вот теперь я психую, — он подошел ко мне и развернул обратно.
— Тебе не нравиться? — спросила я? — Тебе нужна куртка, — он побежал к стойке, а потом быстро накинул мне пальто на плечи.
— Она не может ходить в нем весь вечер, Трэв. — усмехнулась Америка.
— Ты прекрасно выглядишь, Эбби, — вставил Шепли, в качестве извинения за поведение брата.
Когда он заговорил, то его лицо скривилось от боли:
— Это действительно так. Ты невероятна… но ты не можешь идти в этом. Твоя юбка… ух, твои ноги… твоя юбка слишком короткая и это только наполовину платье! У него даже нет задней части!
Я не смогла побороть улыбку.
— Оно так сшито, Трэвис.
— Вы оба живете, чтобы мучить друг друга? — нахмурился Шепли.
— У тебя нет платья подлиннее? — спросил Трэв.
Я посмотрела вниз.
— На самом деле, оно достаточно скромное спереди. Только сзади слишком открытое.
— Голубушка, — он вздрогнул от следующих слов, — я не хочу, чтобы ты злилась, но я не могу отвести тебя в дом своего братства в таком виде. Я ввяжусь в драку в первые же пять минут нашего присутствия, детка.
Я приподнялась на носочках и поцеловала его в губы.
— Я верю в тебя.
— Это будет дерьмовая ночь, — простонал он.
— Это будет фантастическая ночь, — обижено сказала Америка.
— Просто подумай о том, как легко его будет снять, позже, — я поцеловала его в шею.
— В этом и вся проблема. Каждый парень на вечеринке будет думать о том же.
Но ты единственный, кому доведется это выяснить, — пропела я. Он ничего не ответил и я отклонилась, чтобы посмотреть на него. — Ты действительно хочешь, чтобы я переоделась?
Трэвис внимательно посмотрел на меня, мое платье, ноги, а затем выдохнул.
— Неважно во что ты одета, ты все равно великолепна. Мне просто следует смириться с этим, верно? — я пожала плечами, и он покачал головой. — Ладно, мы уже опаздываем. Идемте.
Я прижалась к Трэвису, чтобы согреться, пока мы шли от машины к дому Сигма Тау. Сегодня было туманно, но тепло. Из подвала гудела музыка и Трэвис начал качать головой в ритм. Казалось, что все одновременно повернулись в нашу сторону. Я не была уверена, смотрели ли они потому, что Трэвис явился на вечер свиданий, или потому что он сегодня надел брюки, или из-за моего платья, но они все вылупились на нас.
Америка наклонилась ко мне и прошептала на ухо:
