— Что есть, то есть. — Я пожала плечами. — Мы тусуемся, едим, смотрим телик, учимся и спорим. Вот и все.
Паркер рассмеялся, качая головой в ответ на мою честность.
— Я слышал, ты единственный человек, кто может поставить Трэвиса на место. Это почетное звание.
— Что бы это не значило, он не такой плохой, как все думают.
Небо стал бордовым, а затем, когда взошло солнце, порозовело. Паркер посмотрел на часы, взглянул через перила на уже редеющую толпу.
— Похоже, вечеринка закончилась.
— Мне лучше найти Шепа и Мер.
— Ты не будешь против, если я отвезу тебя домой? — спросил он.
Я пыталась сдержать волнение.
— Вовсе нет. Я дам Америке знать.
Я вышла, но потом обернулась, съежившись.
— Ты знаешь, где живет Трэвис?
Широкие, каштановые брови Паркера взметнулись вверх.
— Да, а что?
— Там я остановилась, — сказала я, готовясь к его реакции.
— Ты остановилась у Трэвиса?
— Я проиграла пари, так что я буду там еще месяц.
— Месяц?
— Это долгая история. — Я смущенно пожала плечами.
— Но вы двое просто друзья?
— Да.
— Тогда я отвезу тебя к Трэвису, — улыбнулся он.
Я спустилась по лестнице, чтобы найти Америку, и наткнулась на угрюмого Трэвиса, которого, кажется, раздражала пьяная девушка, разговаривающая с ним. Он пошел за мной в холл, когда я дернула Америку за платье.
— Ребята, вы можете ехать. Паркер предложил подвезти меня домой.
— Что? — произнесла Америка с оживлением в глазах.
— Что? — зло спросил Трэвис.
— Это что, проблема? — спросила его Америка. Он глянул на нее и потянул меня за угол, на его челюсти заходили желваки.
— Ты даже не знаешь этого парня!
Я вырвала руку из его хватки.
— Это не твое дело, Трэвис!
— Черта с два не мое! Я не позволю тебе ехать домой с неизвестным парнем! Что, если он попытается тебе что-то сделать?
— Да брось! Он милый!
Удивленное выражение лица Трэвиса сменилось на гневное, и я собралась, ожидая, то он скажет дальше.
— Паркер Хейз, Голубка? Серьезно? Паркер Хейз, — презрительно повторил он. — Да что это вообще за имя?
Я скрестила руки.
— Прекрати, Трэв. Ты ведешь себя как придурок.
Он наклонился, выглядя встревоженным.
— Я убью его, если он к тебе прикоснется.
— Он мне нравится, — сказала я, подчеркивая каждое слово.
Он выглядел ошеломленным моими словами, и затем его лицо ожесточилось.
— Хорошо. Но если все закончится тем, что он поимеет тебя на заднем сидении своей машины, то не приходи ко мне поплакаться!
Я открыла рот, оскорбленная его словами и сразу взбесилась.
— Не переживай, не приду! — сказала я, отворачиваясь от него.
Трэвис схватил меня за руку, и сказал, глядя через мое плечо.
— Я не имел это в виду, Голубка. Если он обидит тебя, — если хотя бы заставит тебя почувствовать себя неуютно — дай мне знать.
Гнев улегся и плечи поникли.
— Я знаю, что не имел. Но ты должен перестать вести себя как старший брат, который меня защищает.
Трэвис хохотнул.
— Голубка, я не играю в старшего брата. Даже и близко.
Паркер зашел к нам за угол и, сунув руки в карманы, подал мне свой локоть.
— Все готово?
Трэвис сжал челюсти, и я встала сбоку от Паркера, чтобы отвлечь его от выражения Трэвиса.
— Да, пойдем.
Я взяла руку Паркера, но пройдя несколько шагов, обернулась попрощаться с Трэом, но тот лишь сердито пялился в затылок Хейза. Его глаза скользнули по мне, и лицо смягчилось.
— Перестань, — процедила я сквозь зубы, следуя за Паркером к машине, сквозь остатки толпы.
— У меня серебристая.
Фары его машины дважды моргнули, когда он ее разблокировал. Он открыл дверь пассажирского сидения, и я рассмеялась.
— Ты водишь Порше?
— Это не просто Порше. Это Порше 911 GT—3. Это другое.
— Дай угадаю, это любовь всей твоей жизни? — сказала я, цитируя заявление Трэвиса о своем мотоцикле.
— Нет, это машина. А любовью всей моей жизни будет девушка с моей фамилией.
Я ответила короткой улыбкой, стараясь не сильно растрогаться его сентиментальностью. Он поддержал меня за руку, помогая сесть в машину, а когда он сел за руль, то откинулся на кресло и улыбнулся мне.
— Что ты делаешь сегодня вечером?
— Сегодня? — переспросила я.
— Уже утро. Я хочу пригласить тебя на ужин, прежде чем кто-то ударит меня за это.
