Спустя час, я зажмурилась, каждый мой нерв сосредоточился на внутренней дрожи. Трэвис задержал дыхание, когда вошел в меня в самый последний раз, и я упала на матрас, абсолютно опустошенная. Тяжело дыша, он опустился на кровать без слов и весь мокрый от пота.
Услышав голоса внизу, я захихикала над нашим недостойным поведением и прикрыла рот рукой. Трэвис перевернулся на бок, изучая мое лицо своими ласковыми карими глазами.
— Ты сказал, что собираешься только целовать меня, — усмехнулась я.
Лежа рядом с обнаженным Трэвисом и смотря в безнадежно влюбленные глаза, я отбросила прочь свое разочарование, гнев и упрямую решительность. Я любила его, и не важно, что кричал мой разум, я не могла жить без него. Даже если бы я не передумала, мы бы не смогли жить вдали друг от друга.
— Почему бы нам не провести весь день в постели? — улыбнулся он.
— Я приехала сюда готовить, помнишь?
— Нет, ты приехала, чтобы помочь мне приготовить индейку, а у меня нет желания этого делать в течение ближайших восьми часов.
Я коснулась его лица, желание положить конец нашим страданиям стало невыносимым. Если бы я сказала ему, что передумала, и все стало как раньше, нам бы не пришлось весь день притворяться. Вместо этого, мы могли бы праздновать, как все.
— Трэвис, я думаю, мы…
— Не говори этого, ладно? Я не хочу думать об этом, пока не придется. — Он встал и натянул боксеры, подходя к моей сумке. Он бросил мою одежду на кровать, а затем надел рубашку через голову. — Я хочу оставить хорошие воспоминания об этом дне.
Я сделала яичницу на завтрак и сэндвичи на полдник. К тому времени, как началась игра, я принялась за обед. Трэвис пользовался каждой свободной минуткой, чтобы постоять рядом со мной, обхватив талию руками и целуя меня в шею. Я поймала себя на том, что постоянно смотрю на часы, отчаянно желая оказаться с ним наедине и рассказать о своем решении. Я в предвкушении ожидала увидеть выражение его лица, и вернуться к тому, на чем мы остановились.
Весь день мы смеялись, болтали и выслушивали жалобы Тайлера по поводу открытого выражения любви Трэвиса.
— Снимите комнату, Трэвис! Господи! — простонал он.
— У тебя лицо стало отвратительного зеленого оттенка, — поддел его Томас.
— Это потому что меня уже тошнит от них. Я не завидую, придурок, — усмехнулся Тайлер.
— Отстань от них, Тай, — сказал предупреждающим тоном Джим.
Когда мы сели за обеденный стол, мистер Мэддокс настоял, чтобы Трэвис разрезал индейку, и я улыбнулась, когда тот гордо встал, чтобы выполнить просьбу. Я немного нервничала поначалу, но потом меня завалили комплиментами. К тому времени, как я поставила перед ними пирог, на столе не осталось и крошки еды.
— Я достаточно приготовила? — рассмеялась я.
Джим улыбнулся, смочил губами вилку и приготовился к десерту.
— Более чем, Эбби. Мы просто хотели набить животы до следующего года… если только ты не согласишься повторить это на Рождество. Теперь ты официальный член семьи Мэддоксов. Мы будем рады тебя видеть на каждый праздник, и не для готовки.
Я перевела взгляд на Трэвиса, чья улыбка сошла с губ и мое сердце сжалось. Надо сказать ему как можно скорее.
— Спасибо, Джим.
— Не надо было так говорить, пап, — сказал Трентон. — Она должна готовить. Я не ел ничего вкуснее с пяти лет. — Он засунул в рот половину куска от пирога, мыча от удовольствия.
Я почувствовала себя как дома, сидя за столом с мужчинами, развалившимися на своих стульях и почесывающих полные еды животы. Меня накрыли эмоции от мыслей о Рождестве, Пасхе и остальных праздниках, которые я проведу за этим столом. Мне ничего не хотелось так сильно, как стать частью этой разбитой, громкой семейки, которую я обожала.
Когда торт закончился, братья Трэвиса убрали со стола, а близнецы начали мыть тарелки.
— Я сделаю это, — сказала я, вставая.
Джим покачал головой.
— Нет. Парни позаботятся об этом. Просто забери Трэвиса на диван и отдохни. Ты хорошо поработала, сестренка.
Близнецы начали брызгать друг на друга водой, и Трентон ругнулся, когда поскользнулся в луже и уронил тарелку. Томас наорал на братьев и вручил им метлу и совок, чтобы убрали стекло. Джим похлопал сыновей по плечу, затем обнял меня и направился в свою комнату, готовиться ко сну.
