Мой брат поднял вверх указательный палец.
— Миропорядка — верно! Но что это будет за миропорядок?
— Единое государство.
— Нет-нет, а что будет внутри государства? Я даже так задам вопрос: что это будет за общество?
— Ну как, ты же говорил о рисовании денежных знаков, о развитии в людях творческого начала.
— Совершенно верно, но это путь, а результат-то каков? — в глазах Мишки поблескивал озорной огонек.
Я, однако, видел, что он не играет, нет, — подогревает мой интерес. Я принялся гадать:
— Идеальное государство. Все одухотворенные, добрые…
— Теплее. Но как они будут проводить время? Где жить?
— Здесь… — я уставился на него.
Мишка усмехнулся.
— В поселке? Все люди земли?
В мире фильма, — выдал мне непонятную подсказку внутренний голос; подсказку, на которую я не обратил никакого внимания.
— Не только… повсюду, — ответил я.
— Ясно. Все понятно. Я вижу, ты вроде бы чувствуешь, к чему я клоню, но… Ладно, я намекну тебе. Знаешь… примерно год назад я вычитал кое-где… кажется, это был журнал о туризме, но точно я не могу сказать… короче, я вычитал весьма любопытную мысль. Которая мне представляется очень верной и точной. Там было написано, что человеческое общество движется к досугу. Конечный результат нашего развития — общество досуга. У меня, знаешь, даже приятные покалывания тогда в плечах появились — захотелось откинуться в кресле. Мягком, глубоком — ну, ты понимаешь…
Я вспомнил эпизод из «Midnight heat», когда Стив Слейт, сидя в баре на берегу моря и то и дело пригубливая пиво, разговаривает с сержантом филадельфийской полиции.
«Я приехал на остров, чтобы арестовать парня, который совершил двойное убийство — у нас в Филадельфии», — говорит сержант.
«Зачем этот парень приехал сюда?»
«Ждет, пока деньги заплатят».
«За убийства? Кто? Кто должен заплатить?» — Стив очень внимателен и серьезен; но щурится от палящего утреннего солнца — оно словно борется с ним, стремясь вернуть обратно в пряную лень.
Из-за плеча сержанта, далеко, показывается человек верхом на белой лошади, которая бежит рысцой — вдоль береговой линии.
Стив откидывается.
Но нет, если это и победа безделья, то только для зрительского восприятия. Зритель тоже может с блаженной улыбкой откинуться и отдохнуть — как раз в то самое мягкое, глубокое кресло, только что упомянутое моим братом.
Что же касается Стива, никакой улыбки на его лице нет и в помине. Чуть позже он в великолепном стиле раскроет очередное дело…
Думаю, я начинал понимать…
Остров.
Но нет, ясно я еще не сказал себе этого слова.
И еще минуты две я бродил вокруг да около — Мишка все призывал меня обратить внимание на то, что «это был туристический журнал… ну хорошо, давай так: оставим просто туризм. Где ты видел туризм?»
— Видел?
— Да, видел. Именно видел.
Снова нечто заскользило в моей голове…
Но я чувствовал, что не догадаюсь, пока меня попросту не ткнут носом в отгадку. А почему? Да потому что это самое чувство и уничтожило во мне всякое желание гадать, всю мотивацию, — разом. Я просто впитывал, как губка, — и ничего, кроме удовлетворения этим аморфным состоянием, не испытывал… ………………………………
…………………………………………………………………………………………
В конце концов, Мишка снабдил меня решающей подсказкой, после которой я просто не мог уже не догадаться:
— Это то самое место, где ты больше всего хотел бы жить. Тотчас я выпалил заворожено:
— Остров! Тропический остров!
— Точно.
— Из «Midnight heat»!
— Да. Совершенно верно.
Я заржал от восторга.
— Знаешь… — я все никак не мог прекратить хохотать, — о Боже, как же я раньше не догадался. Вот тупица! У меня уже и эпизод из «Полночной жары» перед глазами, а я все иду и думаю. Ха!..
— Ну, так всегда в принципе и бывает. Запомни, между прочим, это состояние. Ты же хочешь научиться писать самые лучшие в мире детективы?.. Вот-вот, запомни. Ровно так чувствуют себя герои детективного романа: истина витает вокруг них, и такая простая, а они не видят ее. И не увидят, пока великий сыщик не откроет им ее. Запомнил ощущение? Теперь сумеешь описать его более… более…
— Убедительно?
— Точно! А теперь об острове. Все люди будут жить так, как в «Полночной жаре» живут, — общество досуга, свободного творчества — да как хочешь, так и называй, Макс!.. …………………………
