— Нет, я не понимаю… брат его, что ли, вернулся?
— Когда ж он успел!
— Ты не видел?
— Я видел столько же, сколько ты.
— Не понимаю, — в очередной раз повторил Мишка.
Его руки начали опускаться; две секунды, и правая задела карман брюк… Вдруг Мишка посмотрел на карман и намеренно уже запихнул в него руку; сделал пару резких движений кистью.
— Макс, кошелек!..
— Что?
— Кошелька нет! — он щелкнул пальцами и крутанулся вокруг собственной оси; один оборот — на триста шестьдесят градусов, — черт, кошелька нет!.. Ты не помнишь, куда я его клал? Не видел?..
— Нет, — я таращил глаза.
Мишка снова взвился.
— Черт!..
Первое, что мы сделали, внимательно обсмотрели стол, за которым сидели, и окружающее пространство; затем направились к кассе, изучили все и там. Тщетно.
Излишне, говорить, что наши поиски сопровождались досадными и бесполезными репликами, вроде:
— Это портмоне, да?
— Да!
— Какого цвета?
— Коричневого… Светло-… Черт! Идиотизм!!..
— Ты сам-то не помнишь, что последний раз с ним делал?..
…и т. д.
Кошелька и след простыл.
Мишка дергался, брызгал слюной; мне вдруг пришло в голову, что если бы поблизости оказались шахматные фигуры, он обязательно стал бы кидаться ими. Не в меня, нет, конечно, — во все стороны, беспорядочно.
Как тогда, пятнадцать лет назад…
И мне вдруг стало приятно от этой мысли: «вот так, уже значительно лучше». Я готов был спорить, что теперь-то Мишка совершенно не мог объяснить себе, что с ним происходит, чему, казалось, за последние годы научился уже в совершенстве.
Нас окликнул кассир.
— Что у вас случилось там?.. ……………………………………………
……………………………………………………………………………………………
В конце концов, мы прекратили поиски; сели за стол. (Кассир, разводя руками, вернулся на свое место еще несколькими минутами раньше. Он предлагал вызвать милицию, но я дал ему знак обождать).
— Уже ВСЕ на нас смотрят. ВСЕ, черт возьми… — Мишка просто выплевывал слова и дергал головой — сверху вниз, словно в такт тяжелым ударам барабана; чрезвычайно нервно — как прежде.
На нас действительно многие глазели.
— Успокойся… Какая разница. Прогуляемся?
— Но как же… — снова он выплюнул три слова, — может, еще поищем?.. Может, не нашли?
— Давай прогуляемся, — я старался, чтобы слова звучали не настойчиво — настоятельно, как какая-то рекомендация.
I
Мы вышагивали по тротуару в направлении, противоположном тому, в котором уехал каретомобиль, — я настоял на этом.
— Черт, надо же попасть в такую идиотскую историю, а! И главное то, что ну просто на пустом месте… — головой Мишка уже не дергал, только говорил очень едко, неторопливым понижающимся голосом, — впрочем, так всегда и бывает. Да-да, так всегда… Это он украл, точняк. Но когда? Когда? Наверное, я наклонился к колесу и… во второй раз. Когда я второй раз наклонился, вытащил из кармана. Когда ты тоже уже подошел, — Мишка щелкнул пальцами словно его осенила гениальная идея, — точно! Потому что первый раз — я только подошел, помнишь, и стал поломку рассматривать? Помнишь?.. Нет, тогда у него еще не было удобного случая — ты сидел под шатром и мог увидеть. Слушай, ты запомнил приметы водителя?
— Да.
— Я тоже… вроде бы. Сегодня же обратимся в «Авто***»… да нет, надо в милицию заявлять, какое там! Если ты устал, можешь идти домой. Я тебе дам ключи. А я тогда…
— Мы не найдем водителя, — произнес я тихо, но убежденно.
— Почему? — Мишка резко повернул голову.
Я спросил:
— Сколько там было денег?
— Да я и не помню… — ответил Мишка чуть мягче, — но больше тысячи — это точно… Черт! Ну и дураки же мы с тобой, что не раскусили его. А впрочем, нет, это я дурак, только я. Ты-то как раз увидел, что спица перекушена… ты действительно считаешь, что мы не найдем его? Почему? Я не понимаю. Хотя нет, понимаю: он все спланировал заранее, подготовился, и наверняка теперь исчезнет без следа… Но ведь какой розыгрыш, а? И спицу ведь специально перекусил, выходит. Послушай, нет, должен же быть какой-то след в «Авто***»… это же каретомобиль, он точно из «Авто***»… может быть, этот придурок украл его, не знаю.
Так Мишка и продолжал рассуждать вслух — и дальше, и дальше, приходя то к одной догадке, то к другой, правдоподобной или абсолютно нелепой, — безо всякой системы, — а я, между тем, чувствовал, как у меня постепенно поднимается настроение. Нас с Мишкой отыскало очередное приключение? Пожалуй. (Будь мы детьми, я бы, разумеется, принялся уговаривать Мишку, что мы, напротив, «не только должны отыскать пропажу, но и непременно последовать за вором, совершившим такое наглое преступление, и произвести арест. И Стив Слейт нам в этом поможет». Теперь мы с Мишкой в каком-то смысле поменялись ролями. В то же время, я был абсолютно убежден, что он не станет заявлять на водителя — в милицию или в «Авто***», — но попричитает, поругается, а потом просто примирится с пропажей — все.
