— Иди сообщи Киру, что все в порядке, — сказал он Калай.
— Святая невинность, — ответила она, приподняв тонкие рыжие брови. — Я не вижу ничего, что бы свидетельствовало о безопасности, кроме…
Занавесь на другом конце пещеры резко откинули, и из-за нее появился Ливни, постаревший, седой, в заплатанных коричневых лохмотьях, развевавшихся вокруг его тела, словно не истлевший до конца саван.
— Тирас! Узия! Принесите нам вина и чего-нибудь поесть! — крикнул Ливни, бросаясь к Варнаве мимо ошарашенных мальчишек.
Он обнял его так, что у старого монаха едва не треснули ребра.
— Варнава, мой дорогой друг! Как здорово, что ты приехал ко мне! Сколько лет прошло, а? Двадцать, двадцать один? Ты хотя бы нашел деревушку Астемо?
Ливни был огромным мужчиной с мощными плечами и руками, наверное, вдвое толще, чем у Варнавы. Седеющая грива каштановых волос ниспадала ему на плечи, обрамляя бородатое лицо.
Варнава с трудом вырвался из хватки его могучих рук и засмеялся.
— Не совсем. Все еще ищу.
— Я всегда думал, что это где-то в районе Элеутерополиса.
— Я тоже. Просто не нашел никаких доказательств, подтверждающих это предположение. Ливни, это Калай, наш друг, — добавил Варнава, показывая жестом на Калай.
Только что, не более двадцати ударов сердца назад, Калай вынула из-за пояса кинжал и припала к земле, как готовая к прыжку волчица.
Обернувшись к ней, Ливни замер, разглядывая ее огромными серыми глазами.
— Сначала я подумал, что ты ангел, — доброжелательно сказал он. — А теперь не без удовольствия понимаю, что ты из плоти и крови. Пожалуйста, садитесь оба. Мои братья скоро придут и принесут питья и еды.
— Я постою, — ответила Калай, небрежно покачивая рукой с кинжалом.
— Но ты, должно быть, устала, садись, пожалуйста.
— Нет.
Ливни нахмурился.
— Ты собираешься стоять всю ночь, после того как несколько дней ехала на лошади?
— Возможно.
Глаза Ливни расширились еще сильнее.
— Ты, похоже, не очень-то словоохотлива?
— Если отбросить весь свиной навоз этой жизни, то и слов потребуется не слишком много, — наклонив голову, ответила Калай.
Губы Ливни медленно растянулись в улыбке, и он утробно расхохотался. Звук эхом отразился от купола пещеры.
— Прекрасная женщина, не лишенная чувства юмора! Благословение Господне.
Калай глянула на него, прищурившись, убрала кинжал в ножны и выпрямилась.
— У тебя необычный взгляд на мир, брат.
— Да, но пусть это тебя не беспокоит. Я безвреден.
— Я слышала иное, — еле слышно сказала Калай. Затем добавила громче: — Прости, но я должна пойти и сказать моим товарищам, что здесь безопасно.
— Конечно, здесь безопасно, — сказал Ливни не без нотки негодования в голосе.
Кинув на него скептический взгляд, Калай вышла.
Ливни проследил, как она скрылась в туннеле, и его лицо смягчилось.
— Ее глаза заставили меня вспомнить Сусанну. Помнишь, какие они у нее были? Голубые, как кусочек неба, упавший на землю.
— Я помню. Думаю, Калай не слишком везет: каждому мужчине она напоминает женщину, которую он потерял.
Ливни горько улыбнулся.
— Да, — тихо сказал он. — И понимаю, что это может смутить ее душу. Как она оказалась вместе с вами?
— Она была прачкой при нашем монастыре.
Ливни приподнял брови.
— Зачем же Господь наш решил столь сурово испытать целомудрие твоих монахов?
— Знать не знаю, — ответил Варнава, с трудом сдержав улыбку.
Ливни задумчиво погладил бороду ладонью.
— А до того, как она стала прачкой? Чем она занималась?
— Я не знаю, чем она зарабатывала на жизнь. Но для меня это не имеет значения.
В глазах Ливни появилось выражение печальной задумчивости.
— Она не покаялась?
— Нет, и, будь я на твоем месте, я не стал бы говорить с ней об этом. Я слышал, как она рассказывала, что ее семья погибла во время гонений. И она винит в этом церковь.
Варнава вспомнил, как случайно услышал разговор Кира и Калай тогда утром, на берегу Нила. Впоследствии он задумывался, не следует ли поговорить с ней по этому поводу, но решил подождать.
— Жаль. Но думаю, когда придет время, ты сможешь обсудить с ней учение Господа нашего.
— Если мы найдем выход из нынешнего затруднительного положения и выживем, то я готов рискнуть получить от нее кинжал между ребер.
