– Я… я должна идти, – прошептала Изабелла.
Она бросила взгляд на большие часы над дверью собора – было уже довольно поздно. Если бы все зависело только от нее, она никогда не покинула бы Орландо.
Он кивнул.
– Позвольте мне проводить вас домой, – сказал он, протягивая руку.
Его голос звучал хрипло, и Изабелла была рада, что этот поцелуй, по-видимому, и его не оставил равнодушным. Ей не хотелось бы думать, что она одинока в этом… что бы это ни было.
Она взяла его за руку, и он повел ее вниз по узкой каменной лестнице. На последней ступеньке он вдруг поднял ее в воздух, и она радостно засмеялась. Весь этот день казался ей ослепительным сном!
– Вы должны смеяться как можно чаще, прекрасная Изабелла, – сказал он, глядя ей в глаза и медленно опуская на мраморный пол. – В этом городе нечасто услышишь такую красивую музыку.
– Неужели? – Ей пришлось крепко схватиться за его плечи, чтобы не упасть. – Мне казалось, во Флоренции весело. Кузина говорит, здесь дня не проходит без пиров и балов.
На мгновение он привлек ее к себе, и это мгновение показалось ей вечностью. Она всмотрелась в его завораживающие зеленые глаза, и ей почудилось, будто она окунулась в теплую, нагретую солнцем воду. Ее все сильнее затягивало в омут, но ей совсем не хотелось разрушать чары.
На один крошечный миг непроницаемая маска исчезла с его лица, и Изабелла увидела в глазах Орландо печаль, надежду, неверие. Все то, что чувствовала и она сама.
– Не позволяйте маскам ввести вас в заблуждение, Изабелла, – прошептал он ей на ухо. Его теплое дыхание коснулось ее щеки, заставив Изабеллу задрожать. – Вы художница и лучше других знаете, что может скрываться за внешним блеском. Шелк и бархат – плохая маскировка.
Его руки коснулись ее плеч. Она положила ладони на его грудь и под тканью камзола почувствовала ритмичное биение его сердца.
Она прикрыла глаза, и в ее памяти пронеслась целая вереница ярких, живых образов. Бледное красивое лицо Катерины на фоне пестрых гобеленов в ее спальне. Джулиано Медичи и его веселые друзья.
Творения Боттичелли, изысканные, утонченные, напоенные светом. Раскатистый смех Маттео. Купол, парящий над ее головой, устремленный к небу. Губы Орландо на ее губах. Что из этого – ложь, подделка? Чему она должна верить и чего опасаться?
Ей показалось, что теплая вода превратилась в лед и она тонет, уходит на дно, не в силах пошевелить хотя бы пальцем. Она покачнулась, закрыв глаза.
Взрыв смеха, эхом отразившийся от мраморных стен, привел ее в чувство. Это был не сон, Изабелла вернулась в реальный, залитый солнцем мир. Она могла освободиться в любой момент.
Она только боялась, что свобода – не то, что ей сейчас нужно.
Она отступила назад, опустила руки. Потом, рассмеявшись, закружилась среди солнечных бликов.
– Вы говорите загадками! – воскликнула она. – Тут что, все так изъясняются? Удивительно в таком случае, что разговоры не длятся годами.
– Изабелла… – начал Орландо, в его голосе слышалось напряжение.
– Изабелла, это вы? – раздался другой голос, громкий и сердечный, полный смеха. Голос ее кузена Маттео.
Изабелла оглянулась. Маттео шагал к ней, за его спиной развевался фиолетовый с золотом плащ. Увидев, что Изабелла смотрит на него, он помахал ей рукой. Она оглянулась, но Орландо уже не было рядом.
Изумленная, Изабелла осмотрелась. Она увидела друзей Катерины из мастерской Боттичелли, женщин в красном, черном и серебристом, мужчин в беретах с перьями, священников в темных рясах. Но Орландо нигде не было. Он исчез, словно никогда не существовал.
Изабеллу охватило странное чувство леденящего одиночества. Кузен был уже совсем близко, но ей не хватало Орландо.
Подойдя к Изабелле, Маттео взял ее за руки и, притянув к себе, поцеловал в щеку. Друзья столпились за его спиной, как стайка шутов.
– У вас сегодня благочестивое настроение, кузина? – поддразнивающе сказал Маттео.
– Мне говорили, что во Флоренции много красивого, – ответила она, стараясь не выдать охватившее ее волнение. – Разве этот купол – не самое совершенное творение?
По лицу Маттео промелькнула тень.
– Вам не следует гулять по городу одной, кузина, – предостерег он. – Это небезопасно.
