Командир был похож на сжатую пружину. Нет, на мину, готовую взорваться. Или даже на донную платформу с рисунка на стене кабинета. Тихий, внешне спокойный, но готовый вспылить с непредсказуемыми последствиями для окружающих. Я был поражен, как они отличаются друг от друга — акустик и Жаб. Вроде не очень большая разница в возрасте, и опыта достаточно у обоих, но взводный превосходил акустика, как бог тварь дрожащую. Неужели офицерские погоны дают такое немыслимое превосходство?
— Ну, есть один способ, — произнес Куст. — У «Берты» майкрософтовские мозги, а у них с многозадачностью туго. В бою я не пробовал, но на симуляторе мне удавалось довести такой мозг до состояния полной и окончательной невменяемости.
— Как?
— Есть такая штука, как ложная цель.
— Знаю, — кивнул Жаб. — Но надо быть идиотом, чтобы ее сейчас применить. Мина нервничает и, если почувствует в пределах досягаемости крупную цель, рванет не задумываясь.
— Не рванет, — Куст поднял взгляд. — Я малость усовершенствовал эти буйки, теперь программа имитирует рыбацкий катер, а не тяжелый танкер, причем меняет амплитуду сигнала и фазу, создавая у мины иллюзию движения цели, хотя буек стоит на месте.
— А смысл? — Жаб отпустил плечо собеседника.
— Ну, представь себя на месте мины, — фыркнул акустик. — Ты слышишь сначала один рыбацкий катер, затем второй, третий, пятый, десятый. Каждая из целей, да и все вместе, слишком скромны для взрыва, но отнимают у тебя массу вычислительных ресурсов на просчет траекторий. Все двигаются под разными углами и разными скоростями, тебе постоянно надо за ними следить, чтобы не пропустить что-нибудь важное.
— Но у «Берты» большая вычислительная мощность.
— И все-таки ограниченная. Слава богу, наши предки так и не раскошелились на применение в биотронике квантовых алгоритмов.
— Не нравится мне твой план, — вздохнул взводный. — Вялый он какой-то.
— Не нравится, не кури, — улыбнулся Куст. — Все будет нормально.
Я не понял, при чем тут план и курение, но тут же до меня дошло, что план может быть производной от английского «plant», то есть трава. Значит, охотники даже не скрывают от начальства, что курят наркотики! Это меня здорово озадачило. Снова вспомнились ящики с загадочным содержимым и цифры на скомканном листе.
— У меня есть в запасе один фокус, который на симуляторе срабатывал каждый раз, — добавил Куст. — Два буйка ложных целей у меня особенные. Чабан написал программку, которая имитирует внезапное раздвоение целей и движение их по сложным, даже физически невозможным траекториям. Мина, загруженная просчетом десятка целей, начинает считать и эти, отчего сходит с ума раньше, чем дает команду на взрыв. А тут и Краб на подхвате. Щелкнет своей хромированной клешней, и все.
— А вдруг система не зависнет? — нахмурился Жаб.
— Броня «Ксюхи» выдержит взрывную волну.
— Об этом даже не думай! Если Одессу сметет, я тебя прямо здесь утоплю.
— Тогда мой план не так уж плох.
— Ладно. Согласен. Сколько времени у тебя уйдет на запудривание мине мозгов?
— От получаса до двух часов сорока минут.
Услышав это, Краб зло сплюнул в песок.
— И мне все это время надо будет болтаться под водой? — спросил он.
— Нет, — язвительно сказал Куст. — Посидишь на бережку, позагораешь. А потом, когда мина крякнет, не спеша наденешь скафандр и лениво пойдешь щелкать клешнями.
— Иди ты сам! — вспылил Краб. — Газового аппарата хватит только на сорок минут.
— А у тебя что, катетер отсох? — развеселился акустик.
Сапер не ответил, снова сплюнул и залез по лесенке к нам на броню.
— Сколько человек тебе понадобится, кроме Краба? — спросил Жаб.
— Чем больше, тем лучше. У салаг первый допуск, у кухарки, насколько я знаю, нулевой. Значит, они пусть с газовыми аппаратами запускают буйки. А Краб в это время с жидкостным снаряжением подберется к краю расщелины и там прикинется булыжником. Потом поглядим.
От такой расстановки сил боевая лихорадка вновь начала накатывать на меня волнами. Теперь уже не осталось ни малейших сомнений в том, что через несколько минут мне придется принять участие в серьезной и совсем не учебной операции.
