— Есть! — наконец прошептал акустик. — Триста пятьдесят по полярным, удаление тысяча двести. Сигнал не прямой. Карту на шлем!
Краб переключил нужный тумблер.
— Цель в расщелине. Глубина восемьдесят четыре метра. Десять метров до дна. Беспокоится. Крупный план со спутника на шлем! Ультрафиолетовый диапазон. Инфракрасный.
В эти минуты я совершенно забыл, что Куст меня избил. Я не видел его лица, только руки, совершающие магические пассы в перчатках. Я наблюдал за его работой, словно находился под гипнозом, ничего не замечая вокруг, ничего не слыша, кроме тумблерных щелчков по команде. Недавний обидчик казался мне теперь языческим божеством — не всемогущим, но творящим что хочет в пределах вверенного ему пространства. Во мне зародилось нечто похожее на зависть.
— Так, понятно, — бормотал Куст. — У кого есть связь с кораблями на рейде? Огурец, барракуда тебя дери! Какой-то придурок пробует щупать дно сонаром. Если вы его через десять секунд не заткнете…
Я услышал грохот ботинок взводного по броне. Зашипела рация.
— Эфир! Здесь командир саперной команды охотников, — раздался голос Жаба. — Приказываю всем, кто меня слышит, выключить сонары, радары и прочую активную хренотень. Моряки, а ведете себя, словно сухопутные крысы, барракуда вас всех дери! Кого через пять секунд засеку, торпедирую к дьяволу!
Чем Жаб собрался торпедировать неподчинившихся, я понятия не имел, да и его полномочия на это вызывали у меня большие сомнения. Хотя, если учитывать опасность для города, может, и были у него полномочия.
Если же серьезно, то я понятия не имел, что может скрываться в полостях брони такой громадины, как амфибия океанского класса. Наверняка где-то спрятаны скафандры и другое глубинное оборудование, возможно, в командирской кабине есть даже полноценная оружейная комната, но торпеды — явный перебор.
— Затихли, — пробурчал Куст и стянул с головы шлем. Затем высвободил руки из перчаток и вытер взмокшие ладони о брюки.
— Ну, что? — с едва заметным напряжением в голосе спросила Рипли.
— Кранты, — спокойно ответил акустик. — Давайте команду на срочную эвакуацию города.
— А подробнее? — Жаб вылез из люка и навис над краем брони.
— Эту мину обычными средствами не обезвредить, — ответил Куст, заслонившись рукой от солнца. — Я и обнаружил-то ее с трудом. Эта тварь сканирует пространство сверхкороткими импульсами через неравные промежутки времени. Мутант, что ли? Раньше я за «Бертами» такого не замечал. Аппаратура ловит всплески, а вот точно указать направление не может. Но у меня есть свои методы.
— Выпендрежник ты, — нахмурился взводный.
— Подожди, — мягко осадила его Рипли. — Послушай, Куст, может, у тебя есть и другие методы? Около Варны ты лихо убил шельфовую платформу.
— То платформа, — отмахнулся Куст. — К тому же старая и безумная, а здесь десятитонка в полном здравии и рассудке. Сами лезьте в воду, если хотите. Или Краба пошлите. Саперы все равно по статистике долго не живут.
Краб равнодушно сплюнул в песок.
— Я бы полезла, если бы не допуск, — зло сказала начальница.
— Не мои проблемы. У меня вообще катетера нет. Я акустик, белая кость. Я мину засек? Засек. Теперь пусть Краб работает.
— Не подпустит она к себе, — вздохнул Краб. — Ну, может метров на десять, не ближе.
— Не подпустит, — подтвердил Куст. — У нее нервы на взводе, поскольку достойной цели рядом нет, а мы крутимся под боком. Один алгоритм велит взрываться, другой запрещает. Дилемма.
— И что? — осторожно спросила Рипли.
— Да ничего, — фыркнул Краб. — Жахнуть может в любой момент. Эти «Берты» вообще психованные. «Майкрософт», одним словом.
Жаб не спеша спустился по лесенке, спрыгнул на песок и подошел к акустику.
— Так, — твердо сказал он. — Хорош цену себе набивать. Я ведь по морде по твоей вижу, что решение у проблемы есть. Ты мне условия решил ставить?
— А чего твоя кухарка уставщину вводит? — в голосе Куста послышались нотки обиды.
— Хочешь, чтобы я тебе кое-что другое ввел? — интонации взводного снова сделались зловеще-змеиными.
— Барракуда, — сквозь зубы процедил акустик и опустил глаза.
— Ну? — Жаб взял его пальцами за плечо.
