— Уехали, — упавшим голосом произнес я. — Они же должны были задержаться до утра!
— Зато мы можем забрать бумажку с декомпрессионной таблицей, — резонно заметил Пас.
Если честно, я бы не задумываясь променял любую тайну Жаба на возможность встретиться с Лесей, но делать было нечего. Даже заработанные в городе деньги не казались мне достойной компенсацией за упущенную возможность. В душе я обозлился на Паса.
«Надо же было ему соблазниться тем дрянным вином!» — с горечью подумал я.
— Не расстраивайся, — он заметил мое состояние.
— Да ладно. — Я отвернулся и несколько раз моргнул, чтобы не позволить навернуться слезам.
— Я знаю, ты на меня дуешься за вино, — сказал он. — Но если бы мы не попали в участок, то не встретили бы Викинга.
— Я бы как-нибудь пережил.
— Ты просто злишься. Давай рассуждать здраво. Жаб поставил нас в серьезную зависимость от себя, использовал наши слабости и еще не раз попробует использовать такой поводок. Но теперь мы знаем о нем больше, чем он думает. Возможно, когда-нибудь это спасет жизнь тебе или мне. А с Лесей ты все равно еще встретишься.
— Как хочешь. Давай лучше подумаем, как влезть внутрь, за этой проклятой бумажкой. Неохота взламывать дверь.
— И не надо. В такую жару кто-нибудь из биологов наверняка открывал окно. А замки здесь старые, закрывать сложно.
Мы подергали несколько окон и быстро обнаружили одно незакрытое. Забравшись внутрь, я увидел несколько надувных кроватей с заправленными постелями. Наверняка на них никто не спал, если биологи уехали вечером.
— Пучеглазый говорил, что оставил бумажку в умывальнике, — напомнил Пас.
— Да выбросили ее давно. — Настроение у меня стремительно ухудшалось.
Столик в умывальнике был пуст, как я и ожидал, а у зеркала валялся лишь использованный элемент от зубной щетки.
— Вот так, — вздохнул я. — Ни мне, ни тебе. Попили, блин, вина.
— Прекрати истерику, — осадил меня Пас. — Идем лучше в штаб, Жабу докладывать о прибытии. И мы обещали Артуру подогнать тягач.
Посыльный у штаба, разглядев нас, выразительно присвистнул.
— Ну вы и погуляли! По вас что, ногами ходили?
— Было дело, — недовольно буркнул Пас.
— А тебе, Копуха, девка перед отъездом записку оставила. Только Молчунья у меня ее забрала. Сам иди разбирайся с этой бестией.
«Иногда так все плохо, — с раздражением подумал я, — что кажется, будто хуже уже не бывает. Но нет, случайности словно сговариваются против тебя, направляя события по наихудшему из возможных путей».
— Разберусь, — проворчал я. — Жаб где ночевал?
— В радиорубке, — усмехнулся посыльный. — Он последние дни почти не вылезает оттуда.
Мы поднялись по лестнице. Я несколько раз нажал кнопку под видеокамерой на двери.
— Копуха? — хрюкнул динамик голосом Жаба. — Где это тебя так разукрасили? На погрузке?
Щелкнул замок, и мы с Пасом вошли внутрь, захлопнув за собой дверь. Робкий еще солнечный свет почти не проникал в помещение, освещенное только приборными шкалами. Жаб за последние дни осунулся, его кожа пожелтела и выглядела какой-то особенно пупырчатой.
— Красавцы, — он еще раз оглядел наши ссадины. — Докладывайте, чего замерли?
— Возвращаясь из города на машине начальника ресторана, мы заметили группу подростков, избивающих сорокалетнего мужчину, — монотонно начал доклад я. — Мужчина оборонялся как мог, но его били прутьями и обрезками водосточных труб. Мы не могли не вмешаться.
— Понятно. За это прощаю. Драка поднимает боевой дух. А почему опоздали почти на двенадцать часов?
— Застряли на мосту. Сломалась машина хозяина ресторана. Добирались пешком.
— Артур там остался, что ли?
— Да, он просил выслать тягач.
— Хорошо, я распоряжусь. Можете быть свободны до обеда, а потом работать, работать! Завтра у обоих буду зачеты принимать по специальности. Доступно?
— Так точно, — ответил я.
От Жаба я ожидал большей взбучки, но даже то, что нам удалось так легко отделаться, не смогло поднять нам настроение.
На завтраке над нашим видом потешались всей базой, но я не обращал на это внимания. Молчуньи не было, а Рипли оказалась трезвой и злой — она умяла три порции и поманила нас пальцем.
— Биологи кое-что раскопали с теми капканами, — поделилась она информацией. — Кроме начальства, не знает никто, но это еще один случай.
