– Я серьезно, – сказала Гаота. – Мы, конечно, могли бы счесть все это шуточками, но не так давно кое-кто из нас остановил врага, что пробирался в крепость. И это были вы – Дина и Йора. Враг-то никуда не делся. И сегодня утром мы все в этом убедились.
– И что же нам делать? – спросила Йора. – Повесить мечи на пояс и наметить себе врагов?
– Ни в коем случае, – хмыкнула Гаота и постучала себя пальцем по лбу. – Нужно думать головой.
– Так, – не поняла Дина. – А чем мы до этого думали?
– Мы вообще не думали, – успокоила ее Гаота. – А точнее, забыли о наших планах. Радовались недавней удаче и купались в лучах славы.
– Лучи могли быть и поярче, – заметила Йора.
– Что нам сказал Гантанас? – напомнила Гаота.
– А что он нам сказал? – прищурилась Дина. – Не обидеть Грана, Йоку и Мисарту?
– Или то, что у них могут быть тайны, которые никому не известны кроме Ганатанаса? – вспомнила Йора.
– Не только это, – торжествующе улыбнулась Гаота. – Он напомнил нам о четырех пределах! Сказал, что зло не может проникнуть сюда. Как же он выразился… «Четыре предела на входе стоят на страже нашего спокойствия».
– Вообще-то он оговорился, что зло не должно проникать в приют, – вспомнила Йора.
– И где же он не прав? – не поняла Дина.
– Везде, – твердо сказала Гаота. – Вы помните, как я проходила четыре предела?
– Ну, я сама не видела, – задумалась Йора, – но по рассказам, тебе досталось. Тебя приморозило, придавило, обожгло, приподняло и…
– И хлопнуло, – усмехнулась Дина. – Вообще это было страшное зрелище.
– И что? – спросила Гаота. – Вот скажите, разве я – зло? Почему меня так терзало на входе?
– Ну ты спросила, – почесала нос Йора. – Я, кстати, тоже не просто так прогулялась, хватанула разного. Не так, как ты, конечно.
– И я, – кивнула Дина.
– Да все! – прошептала Гаота. – А некоторые сначала заходили без проблем, а в этом году с трудом. Знаете, что год назад тот же Джай вприпрыжку забегал, по разговорам, в Стебли, а в этом едва смог пройти предел земли? А?
– Где-то хватанул зла? – спросила Йора.
– Не знаю! – отчеканила Гаота. – Но здесь что-то кроется. Не такие уж разборчивые эти четыре предела, если давят обычных, ни в чем не повинных девушек.
– Добрых и старательных красоток! – надула губы Дина.
– Ну, Джая я бы к красоткам не отнесла, – скривилась Йора. – Хотя в красоте ему не откажешь.
– Нам нужно взять все это в свои руки, – твердо сказала Гаота.
– Что – это? – не поняла Дина.
– И как взять? – добавила вопрос Йора.
– Мы должны, как и раньше, составить список, – прошептала Гаота. – И вести учет – кто и как проходит четыре предела. Я думаю, что зло может оказаться в крепости.
– Как? – хором воскликнули Йора и Дина.
– Четыре предела можно обмануть! – твердо сказала Гаота.
Йора и Дина сначала посмотрели друг на друга, потом посмотрели на Гаоту, потом обернулись к средней башне и, выглянув из-за вазы, зачем-то узнали время на крепостных часах и только потом уже стали скользить глазами по играющим перед ними, по Уинеру, который возле своей мастерской размешивал краску в жестянке. Уставились на Габа, что нежился на солнце в вынесенном из кузницы плетенном кресле и вообще с максимальным удовольствием использовал свое состояние «немного пострадавшего от страшного колдовства». На новую помощницу Капаллы – Оллу, которая на длинной привязи вместе с Мисартой выгуливала одну из лошадей, на которой гордо восседала Йока.
– Вы чего крутитесь? – не поняла Гаота.
– Да вот, – зевнула Дина. – Смотрим, не услышал ли кто тебя.
– Да, было бы неловко, если бы кто-то услышал, – согласилась Йока. – Ты сама подумай. Тысячи лет никто не мог пройти в Стебли. Даже когда здесь почти все было разрушено. Нет, кто-то, возможно, и заходил, но злу дорога сюда была заказана. Даже страшные демоны не могли попасть внутрь, но тут появляешься ты и заявляешь, что невидимых защитников крепости можно надуть.
– Хорошо! – уперла руки в бока Гаота. – Кто видел, как заносят в крепость Бейда?
– Да все видели! – вскочила на ноги Дина. – Но это же не обман. Просто Бейд боится четырех пределов. Поэтому всякий раз напивается у старика Тида до невменяемого состояния. И не может идти. А четыре предела действуют на мозги. А когда мозги не работают, им и действовать не на что! Так понятно?
