Если я разговариваю много, скажут: "Это враль", если не разговариваю — "Это немой". Если я охотно смеюсь, скажут: "Век не видал подобного дурня: ему лишь бы смеяться", если почти не смеюсь — "Век не видал столь хмурого типа: он никогда не смеется". Если я ем с аппетитом — "Это обжора", если ем мало — "Он, бедолага, заморит себя голодом". Если часто хожу в церковь — "Это святоша", если почти не бываю там — "Он верит в Бога не больше, чем собака". Если с достоинством иду своей дорогой — «Ах, будь у меня столько денег, во сколько ценит себя вон этот вот!" Если я на ходу прихрамываю — «Он крепко заснет сегодня вечером: гляньте, как его качает". Если я ношу узкие башмаки — "У него обувь не такая узкая, как у меня", если широкие — "Иди в лес, где ловят обезьян: ты удачно поохотишься". Если я беру заклад, когда у меня одалживают, — "Это дурной человек, он плохо кончит"; если по добродушию позволяю нанести себе ущерб — "Это бедный малый, у него никогда не будет клочка земли". Если я тучен — «Он громко плюхнется в море", если худ — "У него нет хлеба, вот и голодает". Если я высок — "Это великан", если мал ростом — "Это карлик". Если нос у меня длинный — "Он носатый", если короткий — "Он курносый". Если у меня есть имущество и я извлекаю из него доход — "Это ростовщик", если не пускаю денег в оборот — "Это мот".
Если я богат и мудр, все захотят воспользоваться моей мудростью и моими деньгами; если беден и глуп — меня прогонят и не захотят мне ничего давать…
Если я стар и женат на старухе, скажут: "Вот две домовины рядом", или: "Детьми у них будут белые ослики", или же: "Беда, если они упадут в грязь: кто их поднимет?" Если я молод и возьму молодую женщину, скажут: "Вот пара молокососов".
Если я вежливо разговариваю с великими мира сего — "Это льстец", если говорю с ними грубо — "Это хам". Если у меня есть знания — "Это вид колдовства", если я невежествен — "Бедняга, он ничему не научился…"
Вы, сеньор король, да еще белые монахи — величайшие развратители мира сего: ваши щедроты плодят нищих. Не говорю, что милостыня не бывает порой уместной; но иногда она более уместна, а иногда менее. Впрочем, было бы еще хуже, если бы вы оставляли хорошие куски у себя в подвале: тогда бы нищий, лакомый до хороших кусков, стал вором и украл то, что ему не дают. И вы знаете, что тогда его ждет. Ворам отрубают ногу. Но вор неисправим. Он польет свою культю рыбьей кровью, чтобы она выглядела кровоточащей, и пойдет от церкви к церкви, выставляя ее напоказ: "Ах, сеньоры, подайте что-нибудь, хоть денье, хоть полушку". Но не всегда с успехом — порой ему отвечают: "Приятель, у меня нет чекана, чтобы чеканить монету; а будь он у меня, правосудие короля меня бы арестовало".
Когда я иду в церковь, я прошу Бога оградить меня от шести ремесел и семи опасностей. Шесть ремесел — это быть или рыцарем короля Людовика, или матросом на море, или кровельщиком по колокольням, или бурильщиком колодцев, или загрузчиком хлебных печей летом, или рыбаком зимой. Семь опасностей — это встречная телега, удар палки сумасшедшего, детский гвалт, драки кур, грязь на мостовой, забота лекарей и деспотическое настроение кормилиц…
Будь я богат, у меня было бы всего шесть слуг: один, очень зябкий, — чтобы поддерживать огонь в моем очаге; другой, очень любящий поесть, — чтобы готовить мне еду; третий, очень любящий поспать, — чтобы готовить ложа; четвертый — очень ленивый, который заделал бы все окна дома, чтобы не вставать по утрам; пятый — расточительный, который бы расточал; шестой — казначей, который бы платил.
Государь, один совет. Я скажу вам, что отвечать всем нищим и нищенкам, которые будут вас одолевать. Пусть вам скажут: "Помогите этому слабому человеку". Отвечайте: "Лишь бы вы не дрались с тем, кто сильнее".
Другой: "Ах, сеньор, подайте этому бедному больному!" Отвечайте: "Положите две подушки под ноги и две под голову: вам будет очень хорошо". — "У меня их нет". — "Купите". — "У меня нет денег". — "Поменяйте ваше золото". — "У меня его нет". — "Станьте адвокатом!"
Еще один вам кричит: "Для бедной больницы Мезон-Дье
