Потом госпожа стала играть «Эту равнину». ‹…›
Слушая произведение, император произнёс:
— В исполнении этой пьесы вы ни в чём не уступаете вашему отцу. Игра на кото Накатада завораживает и заставляет забыть обо всём прочем. Ваша же игра заставляет почувствовать очарование множества вещей, заставляет вспоминать игру знаменитых музыкантов прошлого, будит в душе глубокие стремления. Ваша игра пробуждает тонкое ощущение очарования вещей. Слушая вас, хочется сказать: «То, о чём лучше забыть… в зарослях тростник…»[734]. Сыграйте же пьесу, которую мне давно хочется услышать!
Он перестроил инструмент, и госпожа заиграла вновь, поражая приёмами мастерства, уже известными или такими, каких ещё никто никогда не слышал. Душа государя была полна глубокими чувствами к госпоже.
Когда же она вновь заиграла «Эту равнину», Накаёри и Юкимаса стали подпевать ей, а Судзуси и Накатада читать китайские стихи. Таким образом новый стиль четырёх мастеров сочетался со старой традицией, идущей от выдающегося Тосикагэ, и это соединение старого и нового было исполнено беспредельного очарования.
— Недаром «Эта равнина» печальна и пробуждает в душе скорбь, — произнёс император. — Ведь произведение было создано супругой китайского императора, Ван Чжаоцзюнь, когда она пересекла границу между своей родиной и варварской страной и очень горевала. И действительно, стоит подумать, как уныло должно было быть на сердце у прекрасной супруги государя, первой императрицы, которая стала добычей воинов в их краю, сразу становится грустно, а ваша игра ещё более усиливает печаль. Эта пьеса так красива и так волнует, что нельзя и выразить словами. Но страж на границе неумолим[735], и мне кажется, я тоскую гораздо более, чем тосковала прекрасная императрица, сочиняя «Эту равнину». Но может быть, императрица, безвозвратно уехав в варварские степи, презирала государя, который дал ей уехать?
— Какой же страж сможет противостоять государю? — промолвила госпожа.
— А если это стражник из Императорской охраны? — спросил император.
До этого госпожа играла пьесу еле слышно, но теперь она заиграла в полную силу, и все, кто слышал музыку, мужчины и женщины, заливались слезами и ощущали в душе глубокую скорбь.
— Чем же мне вознаградить вас за сегодняшний вечер? — спросил император госпожу. — Я никак не могу придумать, что было бы достойно сегодняшнего исполнения. До сих пор я не вознаградил ни Судзуси, ни Накатада за игру девятого дня девятого месяца в провинции Ки[736]. В начале восьмого месяца я напомню Масаёри, чтобы он не медлил с наградой. Но вас как мне отблагодарить за сегодняшнюю игру? И Судзуси, и Накатада ‹…›. Не возьмёте ли вы в награду меня самого? Ведь Накатада получил в награду в провинции Ки мою дочь…
Взяв служебную табличку придворных[737], он собственноручно вывел на ней звание главной распорядительницы Отделения придворных прислужниц. Написав стихотворение:
«Слышу шум ветра
В кронах деревьев,
Что в саду предо мною растут
Это какой-то волшебник
Струн дивных коснулся», —
он передал сановникам с приказом подписать назначение.
Левый министр, прочитав, подумал: «Совершенно не понимаю, кто бы это был», но поскольку указ был написан самим императором, ему ничего не оставалось делать, как подписать его. Подписавшись полностью: «Придворный второго ранга, левый министр Минамото Суэакира» и приписав сбоку:
«Вместе со всеми
Шуму ветра в ветвях
Восхищённо внимаю.
Но невдомёк мне,
Кто этот волшебник», —
передал правому министру Фудзивара Тадамаса.
«Непостижимо! Я совершенно не приложу ума, кто бы так великолепно играл в наше время на кото! Кого назначают главной распорядительницей? Госпожа, должно быть, происходит из потомственной семьи музыкантов», — подумал он и, подписавшись: «Придворный второго ранга, правый министр Фудзивара Тадамаса», приписал стихотворение:
«Рядом с высокой сосной
На холме Такэкума
Сосёнку вижу.
О, если бы ветер осенний
Заиграл в их вершинах!»[738].
Он передал указ левому генералу, и пока Масаёри читал, а все придворные старались понять, о ком идёт речь, Тадамаса шепнул Масаёри:
— Я точно не знаю, но мне сдаётся, что это мать Накатада. Что вы об этом думаете?
