— А почему я не знаю? — в голосе Травы прозвучала обида.
— Ну, не знаю, просто мы об этом не говорили. Ты помнишь, я тогда сказала, что Чар скоро помрет, а ты смеяться начала и обозвала меня экстрасексом. А мама говорила, что лучше, чтобы никто об этом не знал, а то и так из-за когтей косятся некоторые.
— Но мы то не косимся, — пожала плечами Трава.
— Ты точно распознаешь радиацию, или опять сказки сочиняешь? — с недоверием переспросил Пард.
— А будто у нас выбор есть. Без воды мы погибнем быстрее, чем от радиации. Предпочитаю поверить Рысе. Кто за? — Тир, как всегда, предпочитал демократию.
Лишнего приглашения никому не понадобилось. Дружно прилипнув к стене ребята ловили языками сладковатую, незнакомо свежую воду, холодную и пахучую, до безумия вкусную и неожиданно густую.
— Опаньки… — Трава первая оторвалась от процесса. — Кажется, мы нашли еду. Посмотрите, под водой какая-то каша… Это не совсем плесень как с плантаций, но тоже есть можно. Это даже вкуснее.
— Ты уверена? — но в голосе Парда уже не было былой недоверчивости и строптивости. Просто хотелось верить, что они нашли еду и питье, что хоть что-то пошло на лад, что можно хоть немного расслабиться и отдохнуть. Похоже, что-то подобное почувствовал каждый.
— Привал, — почти в один голос выдохнули Тир и Пард. Друзья-соперники помогли друг другу снять небогатое снаряжение, распределенное между ними, и повалились на каменистый пол. Остальные без возражений сделали то же самое, только Близнецы еще какое-то время продолжали слизывать со стены вкусные натеки, пока Трава строго не сказала:
— Ну, хватит, а то животы заболят. Обгадите все подземелья, а нам, может быть, еще возвращаться тут придется. — Близнецы, вообще никого не слушавшие, Траву почему-то уважали и ее указания выполняли без промедления. Они, как всегда, устроились вдвоем, несколько поодаль от ребят и сразу засопели. Попытки предыдущей ночью заставить их дежурить, чтобы разгрузить старших парней, не привели ни к чему. Они просто выслушали инструкцию и тут же завалились спать, и никакие угрозы, упреки и увещевания их не касались. А отдохнуть нужно было обязательно. Тир, не спавший практически ни часа с момента катастрофы, и Пард, спавший урывками, буквально валились с ног. Сейчас дежурить нужно было обязательно, мало ли что. Погибнуть во сне никому не улыбалось. Но сил уже не было. Пард устало сказал:
— Я подежурю первым, спите…
— Давайте мы вдвоем посидим? С Травой. Мы не очень устали, — неожиданно подала голос Рыся. Парни сначала хором принялись протестовать, но девчонки им разложили, как дважды два, что им нужно кое-что для себя сделать, а парни мешают, и что слух у них не хуже, чем у Парда, а с перепугу они и лучше Тира услышат. Ребята взяли с них обещание, что при малейшем шуме их разбудят, и почти тут же уснули.
Девчонки болтали шепотом, наслаждаясь минутами спокойствия и отдыха, и действительно не очень хотели спать. Запах растительности вызвал у Травы такой прилив сил, что она заразила и подругу. Девочки хотели попытаться собрать и сохранить питательную массу. Постепенно в темноте раздалось хихиканье, и Трава успела мельком подумать: как быстро они привыкли к жизни вне станции. Воспоминания о доме отошли в глубину памяти, затянулись пережитым настолько, что казалось, что путешествие их длится не один месяц, а то и всегда они жили в этих катакомбах, а станция только приснилась им в уютном домашнем сне.
— Давай попробуем выключить фонарик, — предложила Трава. — Остались последние батарейки, а если будет сильно страшно, опять включим. Ты не боишься?
— А чего бояться? С фонариком, конечно, красивее, но и без него все прекрасно видно. — отмахнулась Рыся, втихаря отколупывая когтем побольше плесневой пленки, но очередной раз перестаралась и наскребла кучу песка и камешков, скрипевших на зубах и грозивших потерей оных. Трава повернула подругу за плечо.
— Ты хочешь сказать, что ты видишь в темноте?
— Ннну, я не знаю, я вижу все время, только по-разному. Трава выключила фонарик.
— Вот так видишь?
— Ну да… А ты что, не видишь? Трава подняла руку в сторону,
