Крыса села на задние лапы, понюхала воздух и деловито помчалась по периметру клетки. Рыся отошла было на середину, но в дверь уже пропихнули вторую. Рыся покосилась на приоткрытую решётку, может, прорваться там? Но воспоминание о крови, фонтаном бьющей из перерезанного горла людоеда, заставило её замешкаться. И тут, первая крыса внезапно изменила траекторию бега и бросилась на зазевавшуюся девочку сзади, больно вцепившись ей в ногу. Толпа азартно ахнула. Рыся машинально, плохо соображая от боли, отмахнулась выпущенными когтями, и куски располосованной почти насквозь, тушки, упали возле решётки, забрызгав слишком близко придвинувшихся зрителей, кровавыми каплями.
Толпа восторженно зааплодировала. Рыся затравленно оглянулась и увидела сразу двух крыс, обнюхивающих останки своей товарки и, как могло показаться, оживлённо обсуждающих свои впечатления. Через секунду они стали обходить девочку сразу с двух сторон. Рыся прижалась спиной к решетке, защищая тыл, как учил Рекс на занятиях по самообороне. Жаль вот только, что обе станционные девчонки не испытывали никакой тяги к мордобою. И, тем не менее, кое что Рекс в легкомысленные девичьи головки умудрился вдолбить, и Рысю пользоваться данным ей природой оружием, тоже подучил неплохо.
Дальнейшее девочка вспоминала впоследствии с трудом. Крысы пёрли одна за другой, стараясь обойти Рысю с разных сторон и кинуться одновременно. Голодные злые твари, похоже, никак не реагировали на смерть своих соотечественниц, кидаясь на ошалевшего от омерзения, маленького гладиатора. Рыся, перепуганная и отчаявшаяся, громко плакала, отмахиваясь сразу двумя руками, и была уже сплошь покрыта кровью мерзких животных. А крысы всё не кончались. Поскольку после «Тихого пристанища» серые хищники дошли-таки до «Парка Победы», теперь недостатка в дармовом расходном материале для гладиаторских боёв, не было.
И вдруг толпа как-то странно затихла. Рыся этого, в отчаянной попытке выжить, даже не заметила. Прижавшись спиной к решётке и абсолютно игнорируя зрителей, она махала и махала руками, просто стараясь избежать боли и рыдая от отвращения. Но тут кто-то поймал из-за решётки Рысю за локти и крепко сжал руки девочки, прижав её к прутьям так, что она не могла больше пошевелиться. Сквозь слёзы и слипшиеся от чужой крови ресницы, девочка увидела огромный силуэт, размахивающий здоровенным ножом прямо у неё перед носом, и совсем потеряла надежду. Вдруг крысы исчезли, а перед Рысей, аккуратно, но крепко взяв её за запястья, присел огромный страшный человек.
— Успокоилась? Крыс больше нет. Драться не будешь?
Рыся послушно втянула когти. Она так устала, что сейчас уже было всё равно, в какую переделку она впуталась на сей раз. Бояться девочка тоже устала, а в избавление ей уже не верилось.
— Вот и молодец. — Раздался другой голос у неё за спиной и крепкие пальцы отпустили её локти. Рыся чуть не упала, так подкосились у неё ноги. Но, стоящий перед ней мужчина, подхватил девочку под мышки и осторожно вывел из клетки. Толпа невольно отшатнулась.
— Ну что, это её кровь, или крысиная? — спросил опять голос за спиной.
— Крысиная, — уверенно ответил первый, покрутив девочку в сильных руках. — Если что и есть, то незначительное. Жить будет. Эй, Зонтик, шнуром, сбегал за Ампулой.
Второй, не особенно напрягаясь в наступившей вокруг тишине, повысил голос вдогонку:
— Не забудь, что Ампулу Еленой Николаевной зовут. Обидишь, ноги оторву.
— Посиди-ка, мы сейчас тут разберёмся, и всё будет хорошо, — проговорил большой и усадил Рысю на тряпку, которая недавно накрывала клетку, а теперь аккуратно свёрнутая лежала немного поодаль.
— Куш, ну ты, это, в бизнес не лезь, а? — Заискивающе, но довольно настойчиво пробормотал Монитор, а два амбала, выпускающие животных, подтянулись сзади. В их руках откуда-то появились куски арматуры.
Зрители на всякий случай отшатнулись назад, освободив круглую площадку перед клеткой. Большой придвинулся вплотную к владельцу гладиаторских боёв и вперил в него недобрый взгляд. Теперь Рыся могла разглядеть своих спасителей.
Один был здоровенным пузатым дядькой с абсолютно белым пухом вместо волос, придающим ему вид святого с нимбом вокруг головы. Но гнилые чёрные зубы, красные маленькие глазки, обрамлённые абсолютно белыми ресницами, делали выражение лица альбиноса чрезвычайно далёким от миролюбия и альтруизма и наводили мысли на страшные истории о вампирах. Грубый шрам, затрагивающий всю левую щёку, выворачивал наружу налитое кровью нижнее веко соответствующего глаза, и никак не добавлял мягкости его чертам. Объёмное пузо гиганта обтягивала бывшая когда-то красной футболка с сохранившейся надписью: «Деньги отдают только трусы». Мощную спину прикрывала просторная куртка, выглядевшая достаточно целой и новой. Щегольские светлые брюки и почти новые лакированные ботинки, теперь забрызганные бурыми пятнами, дополняли противоречивый имидж спасителя. От гиганта исходило ощущение грубой силы и, почему-то, добродушия.
