Очень много ярких и злых слов и зарисовок разлагающегося капитализма Деблин дал еще в своем «Берлин — Александерплаце». Самый аморализм, царивший в этом романе, и показ в «свете» этого аморализма буржуазного общества являли собой своеобразное зеркало крушения «устоев» и деградации капитализма.
Теперь в романе «Пощады нет» Деблин в своей критике капитализма идет дальше. Деблин видит преднамеренное уничтожение капиталистами огромного количества продуктов, в то время как миллионные массы людей голодают. Деблин видит и знает, какую страшную разрушительную силу представляет собой капиталистическая биржа. Деблину известно, «что делают здесь с плодами рук трудящегося люда, который от восхода и до захода солнца, под дождем и зноем, сеял и убирал жатву в поте лица своего или напрягал свои силы под равномерный заводской стук». Деблин уже понимает, что окружающее его буржуазное общество «состоит исключительно из угнетателей и угнетенных». Угнетатели-капиталисты грабят у трудящихся их труд, их досуг, их радость. «Они крадут у нас, — говорит революционер Пауль, — мозг». «Они захватили, — восклицает тот же Пауль, — нашу родину, нашу землю, наши города, они превратили нас в рабов». Говоря об эксплоатации капитализмом рабочих, о том, что капитализм пожирает жизнь трудящихся, данную им «для радости и любви», Деблин находит и нужный подлинно гуманистический вывод. Писатель впервые заговаривает на языке действенного гуманизма: «Сбросьте же свои цепи! Помогите нам освободить страну! Мы должны вырвать ее у них изо рта».
Деблин — таков характер его нового романа — не называет партий их конкретными именами. Но когда писатель заговаривает о «верноподданной партии воинственного государства», не трудно догадаться, о ком идет речь.
Уже в «Берлин — Александерплаце» можно было без труда обнаружить злые оценки германской социал-демократической бюрократии и руководимой ею Веймарской республики. «Германское государство есть республика, и кто этому не верит, — сатирически писал тогда Деблин, — получит в морду». Но непосредственным практическим выводом, вытекавшим из свистопляски образов «Берлин — Александерплаца», был мотив, проходивший через весь этот роман и особенно громко звучавший в его эпилоге: «Отчизна, сохрани покой, не влипну я, я не такой». Недаром «Берлин — Александерплац», несмотря на всю своеобразную социальную «истерику», которая была в нем заключена, завершался многозначительным преображением неугомонного Франца Биберкопфа в скромного и тихого привратника: «Под его окном часто проходят люди со знаменами, музыкой и песнями, Биберкопф хладнокровно взирает на них и остается дома. Если итти с ними, то придется расплачиваться своими боками… У человека есть смекалка, а за осла решает палка».
В романе «Пощады нет» Карл, на долгие годы ушедший от рабочего класса, в эпилоге не только далек от этой премудрости пескаря, но — в отличие от Франца Биберкопфа — заканчивает свой жизненный путь тем, что рвется в ряды революционеров. Деблин заканчивает роман восстанием пролетарских кварталов, вооруженным штурмом капитализма и, несмотря на поражение восстания, полным оптимизма заявлением: «Спавшие летаргическим сном массы страны в первый раз за сто с лишним лет поднялись против своих угнетателей, они пришли в движение, новое могучее чувство свободы омыло их души. Это чувство… их больше не покинет».
Отмечая поворот Деблина в новом и столь необычном для него направлении, нельзя не сказать о целом ряде и политических и художественных провалов в книге «Пощады нет».
Зло критикуя капитализм, Деблин терпит неудачу, как только переходит к художественной конкретизации революционных идеалов. Правда, Деблин явно предпочитает постулировать их абстрактно, говорить «вообще» о революции. Но когда самим ходом развития фабулы писатель вынуждается затрагивать эту острую тему, она получает разрешение, которое порой отдает даже каким-то туманным, полуанархическим душком.
Образ Пауля, представляющего, по замыслу Деблина, идеал пролетарского революционера, в этом отношении безусловно порочен. Наделив Пауля идейностью, готовностью в любую минуту отдать свою жизнь за дело освобождения пролетариата, Деблин придает, однако, Паулю и такие черты, которые резко противоречат подлинным пролетарским революционерам.
