– Рэдара изжалили ядовитые шипы погибельника. Это ползучее растение, поймав свою жертву, стремится обвить ее целиком. Когда Рэдара нашли, погибельник заключил его в кокон.
– Это растение настолько быстрое?
– Нет. Просто твоя Богиня не позволила ему сопротивляться.
Тон Шандора намекал, что дальнейшие расспросы лучше прекратить, но я не могла поверить, что та, чья сила заключена в серебряный свет, способна на столь изощренное убийство. Ради чего? Для защиты алтаря? Но какой смысл в этих алтарях, если они несут смерть драконам? Неужто Алуна настолько же любит серебряных драконов, насколько ненавидит огненных?
Предчувствие чего-то неправильного заставило меня подойти еще ближе, практически склониться над лицом погибшего. Открытые раны давно должны были бы начать источать зловоние, но от дракона исходил лишь легкий травянистый запах. Снова бытовая магия. Она значительно облегчала жизнь драконам Гардонора. Помогла отстроить город, обеспечивала дома водой и теплом. Наверняка ее возможностей хватило бы, чтобы замаскировать лицо погибшего. В нашем мире так бы и сделали, грим помог бы запомнить Рэдара таким, каким он был при жизни. Но бронзовые драконы Гардонора хотели запечатлеть в памяти, что с ним стало, они желали помнить, чтобы отомстить.
Из этого круга взаимной ненависти не было выхода. Так горько! Магия сама по себе чудесна. Разве ее источник имеет значение?
Глаза застлали невольные слезы, и рука, лежащая на моем плече, слегка его сжала. Мое состояние не укрылось от Шандора. Я попыталась ее сбросить, но безуспешно.
Не нужна мне его жалость! Вот еще! Он же считает меня серебряной, а такие пляшут на костях своих врагов. Даешь достоверный образ серебряной гадины Гардонора!
Я решительно утерла слезы и заморгала часто-часто, чтобы остановить их поток, и вдруг заметила на лице Рэдара крошечные фиолетовые пятнышки, которых на его коже не было прежде.
– Шандор, ты тоже их видишь? – еле слышно спросила я.
– Поясни.
– Фиолетовые точки. Размером с семена мака. – Я от досады прикусила язык.
Да откуда мне было знать, растет ли мак в Авендоре?! А если и растет, то как называется. Но как объяснить что-то, когда даже не знаешь, с чем сравнить?!
Я запаниковала, не зная, как донести до Шандора увиденное.
– Оставайся здесь. Не оборачивайся.
Отдав такой приказ, Шандор отошел от меня. Отсутствовал он недолго, а когда вернулся, рядом с ним были еще двое. С зеленой драконицей я встречалась в швейной мастерской, а вот синего видела впервые. Шандор передал им мои слова и попросил взглянуть на лицо Рэдара. И если зеленая драконица сказала, что видит не больше, чем когда осматривала умирающего, то синий подтвердил наличие пятен, а потом посмотрел на меня так пристально, что мне стало очень неуютно. Дракон словно старался запомнить каждую черточку моего лица.
– Поклянитесь, что никому не расскажете об этом. Даже своим Повелителям, – потребовал Шандор.
– Но использование магического эликсира должно быть обнародовано! – возмущению зеленой драконицы не было предела.
– Ваши повелители обо всем узнают. В свое время. Я не хочу спугнуть того, кто использовал эту гадость против Рэдара. Пусть он будет уверен, что все следы уничтожил огонь.
Синий дракон провел кончиком когтя по ладони и, когда выступила кровь, произнес слова клятвы. Зеленая нехотя проделала то же самое.
Посчитав, что мы уже и без того задержали очередь, Шандор увлек меня к ступеням храма, но, когда я, сочтя свой долг исполненным, попыталась вернуться к Каддару, удержал меня за руку.
– Я же уже объяснил, что теперь твое место рядом.
– Как у собаки? – процедила я сквозь зубы, уже не беспокоясь о том, что нас услышат.
– Нет, Ариана. Собака – зверь верный, целиком и полностью преданный своему хозяину. В твоей я не уверен.
– Тогда зачем я вам?!
– Идем. – Шандор схватил меня за руку и поволок к краю террасы.
– А как же церемония? Пир? Гост-и-и-и… – Мой голос сорвался на беспомощный писк, потому что Шандор продолжал тащить меня туда, где ему было бы удобнее обернуться драконом.
Что будет дальше, мне уже озвучивали. На мгновение остановившись перед ошарашенным Каддаром, Шандор тихо произнес:
