Полное блюдце секретов - страница 35

Людмила Ивановна была ровесницей погибшей. Она пояснила, что познакомилась с Галей еще в техникуме, то есть лет двадцать назад. После окончания учебы их служба не прерывалась до последних дней. Она бьиа свидетельницей на Галиной свадьбе, потом крестной матерью Алены.

Паша безразлично кивал, пока она рассказывала кусочки своей биографии. Он не спрашивал ее ни о чем, его мало интересовала история чужих для него отношений.

– Простите, можно я немного посижу? Мне не очень хорошо. Знаете, я не могу представить, что не услышу больше Галин голос.

Паша опять безразлично кивнул.

– Бога ради.

Лариса Ивановна продолжала:

– У меня много связано с этой квартирой. Ведь может так получиться, что я здесь в последний раз.

– Почему? Дочка же осталась?

– Да, конечно, но Леночка же не будет жить одна. А с Галиной сестрой у меня не очень…

Ужас, как все быстро, сначала Сережа, потом Галя…

– А этот, ее нынешний муж?

– Я немного не понимала Галю. Любовью там, конечно, и не пахло. Мне кажется, она просто боялась остаться одна.

– Это у вас она познакомилась с ним?

– Да, у меня. Он, в общем-то, случайно зашел. Хотя чаще всего люди находят друг друга именно таким образом.

Паше показалось, что в последних словах Людмилы Ивановны прозвучала потаенная зависть.

– Вы не спешите, молодой человек? Я побуду еще немного?

Паша спешил, но торопить женщину не стал.

Он присел на стул и тоже начал рассматривать комнату. Обычная обстановка обычной квартиры. Ему почему-то вспомнились слова Петровича, что никто сейчас не застрахован от криминала – ни президент банка, ни рабочий жилконторы.

На мебельной стенке, выстроившись в ряд, стояли забавные меховые игрушки.

Игрушки были действительно необычны, Паша никогда не видел таких в магазинах.

Как бы прочитав мысли Гончарова, женщина поднялась с дивана и подошла к игрушкам.

– Это Галя сама шила. Правда, здорово? Она очень любила это занятие. Сначала шила для Леночки, потом просто так.

С минуту посмотрев на игрушки, Людмила Ивановна направилась во вторую комнату.

Паша на всякий случай двинулся следом.

– Это Леночкина комната. Смотрите, это она вместе с Сережей. Совсем маленькая.

Женщина подошла к детскому письменному столу и взяла в руки фотографию в рамке.

– Хорошенькая девочка.

– Да, ничего.

Людмила Ивановна обвела взглядом комнату и, тяжело вздохнув, вернулась в гостиную.

Паша украдкой взглянул на часы. Женщина заметила его движение.

– Да, да, я иду, извините. У Галочки должен быть мой фотоаппарат, она брала у меня, когда в отпуск ездила. Еще набор посуды… Она отмечала сорокалетие Сережи, было много народа.

– Вы знаете, где лежат вещи?

– Фотоаппарат, наверное, здесь. – Людмила Ивановна открыла бар и достала «мыльницу» «Кодак». – Если вы сомневаетесь, я могу принести паспорт на него.

– Верю, верю. – Паша еще раз взглянул на часы.

– Сервиз тут, в шкафу.

– Пожалуйста.

Людмила Ивановна извлекла из платяного шкафа картонную коробку и стала засовывать ее в полиэтиленовый пакет.

– Я помогу, – перехватил коробку Гончаров. Засовывая сервиз в пакет, он ненароком коснулся руки Людмилы Ивановны. Она заметно дрожала.

– Что с вами?

– Извините, нервы… Галочка…

Женщина заплакала.

Паша понял, что уйдут они из квартиры нескоро, и мысленно поблагодарил Семеныча.

– Идем, идем, извините…

Подруга прошла в прихожую, где наделю туфли. Затем, вытерев слезы, она взяла пакет и произнесла:

– Спасибо. Извините еще раз. Я готова.

Паша согласно кивнул и вышел из квартиры. Пытаясь справиться с незнакомым замком, никак не желающим закрываться, Паша украдкой бросил взгляд на ожидавшую женщину. Людмила Ивановна сильно побледнела и кусала свои пухлые пунцовые губы.

– Представляешь, Костик, какая у них была любовь? Первое, что увидели археологи, открыв саркофаг, был засохший букетик незабудок. Среди золота, украшений, несметного богатства. Она положила цветы последней, и даже через столько лет они не рассыпались в прах и не истлели.

Казанова, выбросив окурок сигареты в Неву, согласно кивнул:

– Любовь – не картошка.

Как это ни парадоксально звучало, Костик, оказывается, очень давно не гулял с девушкой. «Гулял» – это от слова «прогуливаться». Обычно он не тратил драгоценное время на принятые условности типа ухаживаний, вечерних вздохов под луной и прочих кино-книжных глупостей. Он прямо и открыто говорил очередной своей знакомой, чего он от нее хочет. И, как правило, отказа не получал. Действовали какие-то тайные чары, заложенные в него Матерью Природой. Вроде гипноза.