…в ту ли ночь на 9 апреля 1990 года, когда, казалось, вся Грузия пришла на проспект Руставели, чтобы вспомнить события годичной давности, а я, забросив в почтовый ящик записку своему другу Тенгизу Абуладзе, бросилась в самую гущу толпы, чтобы разделить с грузинами горечь и боль тех дней, чтобы тихо и молча повиниться, что не смогла приехать год назад. Дома меня предупреждали не мозолить глаза. Но когда я, забывшись, начинала говорить по-русски, ко мне тянулись руки старых и молодых грузин. Неизменно я слышала одну и ту же фразу: «Как жаль, что в этот день с нами мало русских!» Ближе к четырем утра, часу, когда год назад залязгали советские танки, в толпе то и дело раздавались крики: «Скорую! Скорую!» Люди падали в обморок при одном воспоминании о тех днях. Помнится мне, чучело генерала Родионова горело совсем не так, как показывало телевидение. По сути, это было фольклорное действо, когда народ сжигал свои страхи, свои наваждения. С остатками пламени уходила боль. Выпрямлялась спина (Горюхина, 2000. С. 9).
Спустя несколько лет после выхода перечисленных книг появляется роман Вячеслава Щепоткина «Крик совы перед концом сезона» (2013). Роман охарактеризован как «богато уснащенный фактическим, а особенно цифровым (статистическим) материалом развернутый очерк или, скорее, трактат на тему: как «перестройщики» погубили могучее советское государство» (Муриков, 2014)[161]. Писатель обращается к распространенному приему в современной литературе – к диалогу-рассуждению об истории. Пятеро героев (журналист, экономист, врач-хирург, заведующий крупной продовольственной базой, учитель, электрик), которые регулярно встречаются на охоте, становятся заложниками времен развала Советского Союза. Чтобы попытаться ответить на глобальный вопрос, почему же и как распался СССР, автор использует разговоры о политике. Некоторые герои поддерживают насильственное удержание республик в составе СССР, а некоторые осуждают такой подход и говорят о лживой информации, появлявшейся в СМИ.
– В Тбилиси попробовали палкой, – сурово произнес Карабанов. – В апреле 89-го. После этого Грузия ушла.
И, не скрывая ненависти, продолжал:
– На мирную, тихую демонстрацию налетели убийцы в погонах. С саперными лопатками… рубили женщин и детей.
Покосился на Волкова.
– Десантники, между прочим. Кто после этого захочет жить в такой тюрьме народов?
– Ты сам-то хоть пробовал разобраться, что там было? – спросил учитель, трогая кончик уса и тем самым пытаясь справиться с раздражением.
– Зачем? Все газеты рассказали в подробностях. Депутатская комиссия ездила туда. До какого зверства надо было дойти? Десантник гнался за старушкой два километра… Догнал и зарубил лопаткой.
– Неужели ты серьезно говоришь об этом? – с изумлением спросил Волков. – Веришь в сказку про бабку?
– А почему нет, если приказали убивать? (Щепоткин, 2013. C. 79).
Если у Соколовской или у Эбаноидзе основными эмоциями при описании «ночи саперных лопаток» были печаль и горе, то здесь в речи героя звучит резкая открытая оценка действий советских властей как зверства. Критике подвергается и дальнейшая история Грузии – времена правления Гамсахурдии.
Для литературы на грузинском языке события 1989 года оказались поворотом: в 1990 году на грузинском языке выходит сборник, ставший символическим. Назывался он «9 апреля». Сборник ознаменовал собой точку невозврата не только в политическом плане, но и в литературном. Грузинские авторы отказались от приемов мифологизации, аллегоризации. Россия открыто названа агрессором. Книга стала реакцией на «ночь саперных лопаток». В нее вошли документы, обращения, хроника событий на русском и грузинском языках (например, репортаж Роста для «Литературной газеты» – «Трагическая ночь в Тбилиси», 1990. C. 55–57), стихотворения грузинских авторов, главными темами которых становятся: оплакивание погибших; враг, совершивший расправу, и иссякнувшее терпение грузинского народа (Шота Нишнианидзе «სიზმრად ვნახე თეთრი გედი / sizmrad vnahe tetri gedi / Белый лебедь во сне», Михаил Квливидзе «9 აპრილი 1989 წელი / 9 aprili 1989 ts’eli / 9 апреля 1989 года»), Гиви Алхазишвили «აპრილის მესსა / aprilis messa / Апрельская месса». Например, в стихотворении Нишнианидзе «Белый лебедь во сне» использован фольклорный прием плача-причитания между матерью и ребенком. Образ лебедя, приснившегося во сне и певшего свою песню (считается, что лебедь поет единственный раз – перед смертью), используется как предвестник горя, смерти:
