— Кто-то пришел, — сказал Ауканка и поднялся с места.
Вошли Валентин Мулинка и Вася Бисянка, наш старый знакомый по вагону, Дарья Намунка, Надежда Ауканка и Марина Тиктамунка — начальник почты, круглолицая девушка с длинными, густыми ресницами.
Поздоровавшись с Петром Анисимовичем и поздравив его с успешным окончанием учебы, они уселись вокруг стола. Вася все время смотрел на часы, будто спешил куда-то. Это заметила Дарья Филипповна и шутливо сказала ему:
— Ты сегодня с самого утра на часы смотришь. Боишься, что поезд раньше времени придет?
Вася смутился.
— Я просто так, — сказал он и, чтобы как-нибудь отвлечь от себя внимание, взял с этажерки книгу и стал ее перелистывать.
Пришли Николай Павлович с Валентиной Федоровной.
Все встали им навстречу. Валентина Федоровна, войдя в комнату, скинула с себя платок и, взяв с буфета скатерть, накрыла стол.
— Боже мой, чем же я вас угощать-то буду! — Валентина Федоровна развела руками, сделала озабоченное лицо.
— Ну, друзья мои, садитесь, — попросил Николай Павлович, — в ногах правды нет. — Он тоже заметил, что Вася часто поглядывает на часы. — А вы куда, молодой человек?
— Я к поезду, Николай Павлович. Помните, я вам говорил про Наташу, молодую учительницу? Она получила назначение в Тумнинскую школу. Я обещал встретить ее.
— Встречай, и приходите вместе с ней. Познакомимся.
— Не знаю, Николай Павлович. Наверно, у нее вещи.
Вася схватил с подоконника кепку, вышел из комнаты.
— Граждане, признавайтесь, кто из вас принес рыбу? — спросила Валентина Федоровна, выходя из кухни.
Гости посмотрели друг на друга, недоуменно пожали плечами.
— Признавайтесь, признавайтесь. Открываю кладовку, а там лежит огромная кета, еще живая, — видно, недавно из Тумнина. Боже мой, ну что за люди! Опять кто-то принес, когда нас не было дома.
Валентин Мулинка вышел на кухню и вернулся, неся на вытянутых руках огромную рыбину.
— Гонец, — сказал он, — самая первая кета. — И унес обратно.
— Наверно, знали, что гости придут, и принесли, — пошутил Николай Павлович. — Будут рыбные пельмени.
— Мальчики, водки у меня нет, — мимоходом бросила Валентина Федоровна и, взяв из шкафа несколько тарелок, отправилась хозяйничать.
— Так я сейчас, — сказал Валентин, красивый, стройный парень в красной спортивной рубашке с короткими рукавами. На груди у него были два значка ГТО — первой и второй ступени — и круглый, покрытый голубой эмалью значок с белым силуэтом бегущего физкультурника. Валентин Мулинка тоже недавно вернулся из города, где окончил десятимесячные курсы преподавателей физкультуры. На недавних соревнованиях по прыжкам в длину он неловко оступился, получил небольшое растяжение жил на левой ноге и немного прихрамывал.
Он ушел и минут через десять вернулся с тремя бутылками шампанского.
— Понимаете, — сказал он, — какое удивительное дело? Завмаг говорит, что на Север нынче водка не запланирована. Одно шампанское. Сорок ящиков. Выручайте, мол! Я и решил выручить.
Все засмеялись.
— Пусть нам будет хуже, — сказал Ауканка, принимая от Валентина бутылки и ставя их на стол.
Появилась закуска: масло, сыр, огурцы, моченая брусника, варенье из жимолости. Немного погодя Валентина Федоровна принесла на большом блюде жареную рыбу — розовые, жирные куски кеты.
Валентин откупоривал бутылки, стреляя пробками в потолок. Николай Павлович разлил по стаканам пенистое светлое вино и первый поднял бокал:
— Ну, друзья мои, за встречу. Желаю вам удачи в жизни!
Чокнулись и выпили. Потом Петр Анисимович налил по второму стакану и хотел было произнести тост, но Иван Степанович Еменка опередил его:
— Я предлагаю выпить за здоровье Николая Павловича и Валентины Федоровны — наших дорогих учителей и воспитателей. — Он повернулся к Николаю Павловичу, потом к Валентине Федоровне и добавил: — Спасибо вам от всех орочей, что вы столько лет живете с нами в Уське. Будьте счастливы!
Выпили, чокнувшись стаканами. Закусывали, расхваливали рыбу, которая действительно была хороша.
— Кто же ее все-таки принес? — допытывалась Валентина Федоровна. — Не Сидор ли Иванович?
