— Все может быть, кроме того, чего быть не может, — задумчиво отозвался Родионов.
И на этом глубокомысленном замечании их беседа пока закончилась.
Но Карым существовал.
Как раз в это время он прошел мимо нужного дома на окраине, резко развернулся, прошагал обратно и юркнул в калиточку.
Миновав тесный дворик, вошел в тамбур неказистого домика и оттуда попал в маленькую, скудно обставленную комнатку. Усевшись на табурет, взял со стола «Огонек», полистав, отбросил, нагнувшись, глянул в оконце…
Из соседней комнаты высунулась молодая женщина с дочерна насурмленными бровями, сразу скрылась, и почти тут же, выйдя из глубины домика, сел напротив гостя неприметный внешне человечек в теплом халате и шлепанцах.
— Неси припасы. Понадобились, — коротко предложил Карым.
Человечек прикрыл глаза, покачался и, просидев так с минуту, вышел, откуда пришел.
Вернулся он скоро, с дешевым, под кожу, чемоданчиком, поставил его на стол.
Вынув из чемоданчика пистолет, Карым пристроил его под пиджаком, опустил в карман обойму.
— Уже жарко? — спросил хозяин, показав сплошное золото во рту.
— Еще не очень. Но завтра все равно уйдем.
— Во–о–от… — опять прикрыл глаза хозяин. Стало видно, что он очень не молод, но это казалось до тех пор, пока не блеснули маленькие глазки. — А почему не теперь?
— Дела есть. — Карым посмотрел на него с ироническим прищуром. — Что, Фатек, неохота с места взлетать? Гузка тяжелая стала…
— У меня новая жена, молодая, я только жить начал… Большие дети — чужие совсем, я еще сына хотел. Теперь опять один буду, — очень равнодушно поведал человечек в халате.
— Так оставайся, — зевнул Карым. — Разводи курятник.
— Ты оставишь! — сверкнула золотая улыбка напротив.
Помолчали.
— Хвоста не приделали еще? — поинтересовался хозяин негромко.
— Не заметил пока.
— Домой не ходи.
— Учишь? — с интересом взглянул на него Карым, и хозяин потупился. — Мне там делать нечего… Что надо — вынесут. Я тебя завтра в девять жду. На базаре, где всегда.
— Ладно. Кто еще будет?
— Ты да я, да мы с тобой. Грей жену напоследок, пошел я…
Уйдя от Фатека, Карым сменил три автобуса на двух маршрутных линиях, когда шел парком — выбирал окраинные и пустые аллеи.
Из парка выбрался через пролом в ограде, пересек широко обозримый пустырь с лоскутами обобранных огородов, через неглубокую балочку снова вышел к жилым массивам.
И, решив еще раз поменять автобусы, встал на остановке.
В присутствии Талгатова Катин не брюзжал и не поучал, побаивался по старой памяти.
— И я не с пустыми руками: помнишь, про данные говорил? Вот список выигравших лотерейных билетов… Видишь, около десяти. Холодильники, два мотоцикла, ковры. Скупившего условно окрестили «золотым», золота во рту много… Устанавливают его, обещали сегодня сообщить. Ты что кривишься, перебрал вчера? А прикидывался, что не пьешь!
Талгатов тоже заметил бледность Родионова.
— Плохо себя чувствуешь? — спросил, когда Катин вышел. — Или волнуешься?
— Вчера какие–то чудаки привязались, — неловко улыбнулся Родионов. — Один по голове съездил… Чепуха, пройдет.
— Чудаки, говоришь? — озабоченно нахмурился Талгатов. — Не нравятся мне эти чудаки.
— И я от них не в восторге, — уверил Родионов.
Катин вошел, хмыкая в задумчивости, и вдруг сказал:
— Кстати, есть еще кое–что любопытное: с этим «золотым» видели мужчину, по словесному портрету очень похожего на Тихомолова. И между прочим, не один раз видели! И еще: я, по распоряжению Бакрадзе, фотографию Илясова тихомоловским соседям предъявил… Так двое узнали, говорят, что захаживал в их дом этот симпатичный молодой человек.
— Ну что ж! — оживился Талгатов. — Это нас сдвинет с мертвой точки… Теперь, правда, и я считаю, что у Тихомолова есть основания лечь на дно, укрыться от нас. Что же предпримем, как вы считаете?
Родионов молчал. Он не то чтобы уже не верил в успешный исход задуманного предприятия, но ясно понимал, насколько все осложнилось, запуталось, стало проблематичным. И, все прикинув, решился:
— Надо двоих на квартиру Тихомолова послать… Еще раз допросить Илясова. И обязательно найти человека, скупавшего лотерейные билеты, — это может подвести нас к цели с другой стороны…
