— Вот так–то оно веселей, — довольно сказал Зубков и спустился по откосу к лесу.
На рассвете он был уже у своих. Оказалось, что он вернулся первым. Ни Бугрова, ни Закурдаева с Борькой на месте еще не было. Зубкова встретил Сорокин и очень обрадовался его появлению.
— Живой? Ну, молодец. Ну докладывай, — обняв старшину, сказал он.
— Не пройти нам через железку. Успели они уже и вышки построить, и посты на них с пулеметами выставить, — доложил Зубков. — Одни–то, конечно, прошли бы. А с командиром рискованно, — Зубков замолчал.
Сорокин, видя, что старшина ни о чем больше говорить не собирается, спросил:
— А еще что?
— В основном все.
— А автомат откуда?
— Да так, по случаю прихватил у одного недотепы, товарищ старший лейтенант, — уклончиво ответил Зубков.
— А что там гремело? — спросил Сорокин и втянул носом воздух: — И почему от тебя бензином пахнет?
Зубков коротко рассказал о том, что произошло неподалеку от полустанка.
— Приказа я вашего не нарушил. А с собой совершенно совладать не смог, — закончил он свой доклад.
— По–другому это называется, старшина, — усмехнулся Сорокин. — Проявил разумную инициативу и добился значительного успеха. С чем и поздравляю. И благодарю.
— Служу Советскому Союзу, — привычно, как будто этот разговор происходил на вечерней поверке на родной заставе, ответил Зубков. — Однако что же это наших–то никого до сих пор нет?
***
Деревня Силино, в направлении которой двигался Бугров, стояла на взгорке. В ней было дворов пятьдесят, небольшая церквушка и старый, давно уже не действовавший ветряк. Бугров увидел все это, как только вышел на опушку леса перед Силином. Взгорок был невысок. Со стороны леса, почти от самой опушки, он весь был перекопан под огороды и сплошь покрыт картофельной ботвой. По деревенской улице то и дело сновали люди. Время от времени ветер доносил до Бугрова неразборчивые голоса, лай собак. И все время он слышал глухую и далекую артиллерийскую стрельбу. Слева к взгорку примыкало большое болото, уходившее в лес и скрывавшееся в нем. Оно началось еще неподалеку от места остановки их группы и сразу же отделило ’Бугрова от Закурдаева и Борьки. Они шли вперед, он–по правому, они–по левому краю этого болота. Где–то, справа от него, к железной дороге двигался старшина.
Бугров долго приглядывался к деревне. Ничего подозрительного не заметил, но до темноты решил в нее не входить. Времени у него было достаточно.
С сумерками артиллерийская стрельба утихла. Бугров подождал еще немного и пополз по картофельным грядкам к деревне. Вспомнив рассказ Закурдаева, он тоже выбрал крайний дом, справедливо решив, что в нем также живут какие–нибудь старики. Потому что дом этот был самым неказистым в деревне. Покосился, наполовину врос в землю, крыт был не соломой, как подавляющее большинство домов в Силине, а камышом.
Рядом с ним, но еще ближе к огороду, стояла еще какая–то хибара: не то в прошлом банька, не то амбарчик. Но еще более ветхая, чем сам дом. Бугров был уверен, что, если даже в деревне и есть немцы, в этой хибаре они на постой не встанут. Бугров волновался, потому что впервые был в разведке и ему очень хотелось оправдать доверие старшего лейтенанта. Тем более что перед самой войной, а это было всего лишь в начале июня, при задержании нарушителя он, Бугров, что называется, сплоховал: погорячился, выдал себя и спугнул вражеского лазутчика. Тогда все это могло бы кончиться очень, плохо. Враг ушел бы незадержанным. Но старший лейтенант Сорокин, как всегда, принял необходимые меры и перекрыл ему пути отхода. Он же потом провел с Бугровым несколько индивидуальных занятий. Подробно разобрал все случившееся, проанализировал, объяснил, как надо было действовать. Бугров очень хорошо понял, что имел старший лейтенант в виду, когда посылал его на это задание и сказал ему: «Уверен, что на сей раз все будет в полном порядке». Только так и должно было быть. И потому Бугров волновался…
Он подполз сначала к хибаре, а потом к дому и встал за угол. В деревне было тихо. Лишь в нескольких домах слабо мерцали огни. Остальные были погружены во мрак, а деревня казалась вымершей. Бугров вышел из–за угла и направился к крыльцу. И в тот же момент с противоположной стороны дома навстречу ему вышли два дюжих немца. Они были в пилотках, в сапогах, с расстегнутыми воротниками кителей, с засученными рукавами, с винтовками, висевшими за спиной. Они не ожидали этой встречи.
