— Черт, плавки жмут…
— Ты что, купаться собрался? — удивился Игорь.
— Танцевать же будем — вдруг встанет? Опять полвечера в углу сидеть?
Соня с распущенными до пояса золотыми волосами, в белом бальном платье и белых туфельках вышла вместе с матерью, заметно постаревшей и расплывшейся в талии.
— Меня не жди, ложись спать. И не сиди у окна, как Ярославна, — сказала Соня. — Меня не изнасилуют, не ограбят и не убьют.
Инна Михайловна последний раз поправила складки ее платья.
— Надо было нижнюю юбку надеть, Соня, — сказала она. — Неприлично все-таки…
— Кому не нравится — пусть не смотрят… — Соня шагнула навстречу ребятам, провернулась перед ними на каблуках.
Игорь закатил глаза и повалился без чувств. Блоха и Мишка подхватили его и поставили на ноги, и они направились к школе, пронзительный звонок которой доносился из-за домов.
Блоха незаметно отстал на шаг, восторженно глядя сзади на Соню. Она вышла из тени на солнце, и тонкое платье стало насквозь прозрачным.
— Ты куда пялишься, подонок? — прошипел Игорь.
— А ты куда уставился, гад?
— Я — куда надо, а вот ты куда?
Они втроем, сдерживая смех, толкались локтями за спиной у Сони. Она обернулась через плечо и засмеялась.
В актовом зале, украшенном воздушными шарами и гирляндами, танцевали выпускники — в белых платьях и костюмах, с колокольчиками на красной ленте. На сцене играл ансамбль — три гитары, ионика и ударник. Педагоги во главе с Марксэной стояли у стен, снисходительно и строго приглядывая за молодежью.
Игоря окружили сразу несколько девчонок, с готовностью смеялись, глядя на него влюбленными глазами. Он, продолжая увлеченно рассказывать что-то, покосился на Соню — та кокетничала неподалеку с парнем из параллельного класса.
— Джаст э момент!.. — Игорь направился к ним. — Сергуня, можно тебя на минутку?
Он приобнял парня и увел от Сони.
— Ну что ты к ней прилип? — вполголоса спросил он. — Пойди потанцуй! Видишь, мои стоят, скучают. Бери любую, разрешаю, — он подтолкнул Сергуню к девчонкам. — Давай!
В зал вошел Мишка. Проходя мимо Игоря, негромко сказал, глядя в сторону:
— Пожарный кран номер два…
— Понял, — так же конспиративно глядя в сторону, откликнулся Игорь.
В пустом гулком коридоре он быстро оглянулся и открыл шкаф пожарного крана. Там стояла початая бутылка портвейна, стакан и надкушенное яблоко. Игорь налил и выпил, откусил от яблока и аккуратно положил все обратно. Закрыл шкаф, поправил галстук и направился в зал.
Мишка, блаженно прикрыв глаза, танцевал, точнее, переминался на месте с ноги на ногу, облапив девчонку своими ручищами так, что ту едва видно было за ним. Еще какой-то ухажер направился было к Соне — та уже улыбнулась навстречу, но Мишка открыл глаза — ухажер наткнулся на его бдительный взгляд, чуть изменил маршрут и прошел мимо Сони. Она досадливо поджала губы и опять прислонилась к стене.
Игорь подошел к Блохе.
— Слушай! — азартно зашептал он. — Пригласи Марксэну! Скучает девушка.
— Да ты что? Она меня грудями задушит!
— Давай! Прощальный вальс!
— Сейчас. Погоди… Только не смеши, а то расколюсь…
Блоха попытался изобразить серьезную физиономию, глянул на Игоря — и оба расхохотались.
— Не смеши, говорю… — Он наконец справился со смехом и торжественно двинулся через зал к ничего не подозревающей Марксэне. Встал перед ней, по-гусарски щелкнул каблуками и склонил голову.
— Меня?.. — Марксэна недоверчиво, подозрительно глянула на Блоху.
— Вас, Марксэна Александровна! — с чувством сказал Блоха. — Я мечтал об этом все десять лет!
Весь зал уже смотрел на них, и Марксэна сдалась. Она положила ладони ему на плечи, Блоха взял ее за талию вытянутыми руками — ближе не подпускала ее пышная грудь — и лихо закружил по залу.
Пары отскакивали в сторону, уступая им дорогу, давясь от смеха.
— Ох, не так быстро, у меня давление, — задыхаясь, сказала Марксэна. — У меня и так от тебя голова кругом шла всегда.
— Вам будет меня не хватать, Марксэна Александровна, правда?
— Да уж. Не могу поверить в такое счастье, что не увижу тебя в сентябре.
— А уж как я рад!
— Дурачок! Думаешь, отмучился? Это для меня вы были как дети, даже такие непутевые, как ты. А кто там станет с тобой нянчиться! Пропадешь, Блохин!
