– Я ведь сказала, что могла бы, но не говорила, что сделаю это! – возразила она с яростью. – Я не дура!
Джек шагнул к ней. Его бровь была изумленно приподнята.
– Послушай… – пробормотал он миролюбиво.
Собаки заворчали на него, шерсть на их загривках поднялась дыбом, они попятились и прижались к ногам Арабеллы.
– О, – заметила она саркастически, – хоть вы двое наконец-то проявили верность мне.
– Успокой их, или я их вышвырну отсюда, – потребовал раздраженный Джек.
– Они отхватят тебе руку, – сказала Арабелла не особенно уверенно. – Потише, – обратилась она к ним. – Лежать!
Они неохотно подчинились, но не сводили глаз с хозяина дома, который, не обращая на них внимания, приблизился к жене. Он положил руки ей на плечи.
– Послушай, Арабелла, я не обсуждал тебя с леди Уорт. У меня нет привычки делать это с кем бы то ни было. Тебе ясно?
– Графиня сказала, что нынче вечером вы говорили обо мне, – ответила она, высвобождая плечи из-под его рук и пытаясь стряхнуть его ладони.
Он опустил руки.
– И ты ей поверила?
Она отошла к окну и повернулась к нему спиной.
– Если ты скажешь, что она это придумала, я буду вынуждена принять твое объяснение.
– Ты должна, – произнес он с нажимом. – Не будешь ли так любезна повернуться ко мне лицом? Мне не нравится разговаривать с твоей спиной.
Она медленно повернулась. Глаза ее все еще метали молнии, лицо было очень бледным.
– Не понимаю, почему ты поставил меня в ложное положение. Я не сделала ничего дурного и не стояла бы как пень, если бы тебя при мне оскорбляли.
– Но тебя не оскорбляли, – возразил он. – Леди Уорт просто высказала свое мнение. И такого мнения придерживаются многие.
Она притихла.
– И ты тоже?
Он пожал плечами:
– Я не считаю разумным настраивать против себя принца. Он вправе говорить и делать, что пожелает.
– Разумеется, он вправе демонстративно превозносить любовницу в присутствии принцессы и публично оскорблять жену при каждом удобном случае. А уж что он себе позволяет, когда они остаются наедине, только Господу Богу известно. Конечно, он вправе побуждать любовницу оскорблять и унижать жену.
Она издала короткий гневный смешок и повернулась к двери в спальню.
– О, я прекрасно понимаю, сэр, почему вы разделяете его точку зрения.
– И что вы хотите этим сказать?
Голос его был тихим и ровным, но в глазах появился опасный блеск.
Арабелла открыла дверь в спальню, и собаки ворвались туда, чуть не сбив ее с ног в своем стремлении поскорее избавиться от тягостной атмосферы, возникшей в будуаре. Она дала себе клятву никогда не обвинять его прямо в связи с любовницей и никогда не показывать, что это ее уязвляет, и вот теперь нарушила свою клятву.
– Мужчины! – сказала она. – Все вы одинаковые. Вы поддерживаете друг друга. Я имела в виду только это.
Она бросилась в свою спальню, и он услышал, как ключ повернулся в двери комнаты, соединявшей их спальни. Теперь он рассердился по-настоящему. Однако, когда заговорил, голос его был ровным и спокойным:
– Открой дверь, Арабелла. Сейчас же.
Арабелла не ответила. Она сорвала с себя пеньюар, бросилась на постель и уставилась на вышитый балдахин над головой.
Джек заговорил снова тем же тихим, ровным и спокойным голосом:
– Арабелла, если ты не откроешь, я вызову ночного привратника, и он снимет оба замка, снимет совсем, и их больше там не будет.
Она порывисто села на постели. Джек никогда и ничего не говорил попусту, а столь унизительной сцены она не смогла бы вынести.
– Черт бы тебя побрал, Джек Фортескью, – проговорила она, отбрасывая одеяло.
Она подошла к двери и повернула ключ, потом проделала то же самое с другой дверью. После этого вернулась в постель и подождала.
Но Джек не стал открывать дверь. Он только сказал:
– Благодарю тебя.
И это были последние слова, которые она услышала от него в ту ночь.
Арабелла не слышала, как отворилась дверь ее спальни, но это почувствовали Борис и Оскар. Они лежали, развалившись у нее в ногах, чего не позволяли себе с тех пор, как Арабелла стала делить постель с Джеком. Присутствие собак действовало на нее успокаивающе в часы тревожного сна, и она застонала, только когда они приподнялись с возбужденным тявканьем, спрыгнули с постели и, громко клацая когтями по полированному полу, побежали к двери.
