— Но, он все же у тебя.
Дортмундер сделал большой глоток бурбона — слишком большой и подавился. Пока виски вытекало из носа, глаз и ушей, Мэй стучала по его спине. Затем он протянул ей стакан и хрипло произнес:
— Еще, — и ушел в спальню.
Мэй вышла из кухни со свежей порцией, и в этот же момент Дортмундер показался из спальни с полиэтиленовым пакетом «добра». Тихо и мрачно он прошли в гостиную и уселись друг возле друга на диване. Мэй передала стакан Джону, и он сделал большой глоток. Затем он вывернул содержимое пакета на журнальный столик: браслеты с часами вперемешку.
— Я даже не в курсе как он выглядит, — признался он.
— Я знаю. Видела снимок на… — и она достала кольцо из общей массы ювелирных изделий. — Вот оно.
Дортмундер взяло кольцо большим и указательным пальцами, повертел и так и сяк и сказал:
— Я вспомнил. Я чуть было его там не оставил.
— А должен был.
— Сначала я подумал, что оно слишком крупное, чтобы быть настоящим. Затем я задумался, зачем обычную стекляшку класть в сейф? Поэтому я забрал его с собой. — Дортмундер крутил его в руке не переставая, всматривался в него и видел легкие вспышки и мерцающий свет внутри камня. — Византийский Огонь.
— Верно.
Дортмундер повернул к Мэй изумленные глаза:
— Самый крупный куш в моей карьере, — воскликнул он, — а я даже об этом не знал.
— Поздравляю, — в голосе женщины слышалась явная ирония.
Однако Джон ее не заметил; Его поглотил ошеломительный успех. Он снова начал рассматривать кольцо.
— Интересно, сколько я за него получу.
— Двадцать лет, — предположила Мэй. — Или убьют. Выследят как оленя и убьют.
— Хм. Я и забыл.
— В городе проходит полицейский блицкриг, — напомнила Мэй. — Кроме этого по ТВ сообщили, что рубин вызвал нешуточный интерес у многих иностранных боевиков и террористов.
— И люди на улице, — задумчиво добавил Джон, — они сейчас очень недовольны тем, кто это сделал.
— Тобой.
— Не могу поверить, — Дортмундер надел кольцо на безымянный палец левой руки, вытянул руку перед собой и прищурился. — Боже, какая безвкусица.
— Что ты собираешься с ним делать?
— Делать, — об этом он как-то не подумал. Он потянул за кольцо, чтобы стащить его с пальца. — Не знаю.
— Ты не можешь его продать.
— Ничего из краденого я не смогу продать, копы трясут всех подряд, — он продолжал дергать кольцо.
— Но ты не можешь его оставить, Джон.
— Я и не собираюсь, — он тянул кольцо и так и сяк и ничего.
— А что тогда?
— Оно не…
— Ты не можешь его снять?
— Мой палец, он не…
— Возьму мыло, — и как только она встала, раздался звонок в дверь.
— Может быть это Энди Келп?
— Почему он?
— Он звонил, просил, чтобы ты перезвонил и сказал, зайдет.
— Просил перезвонить, хм? — Дортмундер пробормотал что-то себе под нос и снова раздался звонок.
Мэй вышла в прихожую, чтобы открыть дверь. В это время Джон затолкал остальную часть добычи обратно в пластиковый пакет. Из вестибюля раздался громкий голос Мэй:
— Да, офицеры? Чем могу помочь?
Дортмундер тяяяянууууууул кольцо. Плохо дело.
— Мисс Мэй Беллами?
— Возможно.
Дортмундер поднялся на ноги, открыл окно и выбросил пластиковый пакет в кромешную темноту.
— Мы ищем мистера Джона Дортмундера.
— Ох. Ну, гм…
Джон повернул кольцо так, что рубин оказался с внутренней стороны ладони. Только золотое кольцо виднелось на тыльной стороне. Мэй и двое крупных полицейских вошли в комнату. Очень взволнованная Мэй произнесла:
— Джон, офицеры…
— Джон Дортмундер?
— Да, — ответил Дортмундер.
— Пройдемте с нами, Джон.
Он слегка сомкнул пальцы левой руки и почувствовал холод, исходящий от Византийского Огня.
— Увидимся, — попрощался он с Мэй, поцеловал ее щеку подальше от сигареты, взял пальто и вышел с полицейскими.
