– Ты был прав. Твой титул может дать ребенку так много – и как я могла отрицать все эти преимущества? И ты был прав, когда сказал, что я могу дать ребенку любовь… но мне всегда не хватало любви. На самом деле проблема не в ребенке – во мне. Я ушла, потому что оказалась трусихой. Я не могла вынести, что буду рядом с тобой…
– Ты боишься меня? – Он побледнел на глазах.
– Я боюсь желать того, что ты не можешь или не хочешь мне дать. Я слышала, как ты говорил с Антонио. «Какой принц когда-либо женился по любви?»
– Стелла…
– Позволь мне договорить, пожалуйста. Я не говорила начистоту, так, как следовало бы, и я должна высказаться.
Глаза Стеллы увлажнились.
– Я думала, что не хочу провести остаток своей жизни, пытаясь заслужить любовь и одобрение того, кто стал для меня всем. – Она прерывисто вздохнула. – Но потом я поняла, что это не имеет значения. Потому что если ты любишь кого-то, ты сделаешь ради них все, что можешь.
– И очень важно уметь говорить с ними. – Стелла попыталась улыбнуться. – А это у меня плохо получается. Я замкнутая, как мой отец. Только действие, а слов маловато.
Повисло молчание, и Стелла взглянула на Эдуардо. Ее принц-пират стоял тихо, но был слишком эмоциональным, пылким. Стелла не могла отказаться от него. От них.
– Да что такое слова, Стелла? – с нежностью произнес Эдуардо.
Ее горло и грудь сжало спазмом так сильно, что они заболели. Наконец-то, оказавшись на самом краю, она бросилась в атаку, сделав решительный шаг.
– Как я мог признаться Антонио в том, в чем едва мог признаться самому себе? – тихо произнес Эдуардо. – Я думал, это перегорит, но оно лишь разгорелось сильнее. Безрассудное мгновение на этом берегу было искрой, которая разожгла огонь.
Он помолчал, все больше мрачнея.
– Почему ты не сказала мне, что встречалась с доктором Руссо? Почему не рассказала о своих волнениях? Он позвонил мне после того, как я поговорил с Антонио этим утром. Я так злился, что ты не рассказала мне… Мне казалось, мы стали намного ближе прошлой ночью…
Стелла не могла произнести ни слова. Она оцепенела от боли, которую видела в Эдуардо.
– Я не хочу, чтобы ты скрывала от меня хоть что-нибудь, – резко бросил он. – Когда люди, которые мне небезразличны, не говорят мне о своих переживаниях, я чувствую себя так… словно не могу им помочь. Словно они считают, будто я на это не способен.
Она сделала ему больно. Именно поэтому он не стал откровенничать с ней утром.
– Я просто боялась, – пробормотала Стелла. – Не тебя. Я – солдат. Я должна быть храброй. Но я панически боюсь родов.
– О, милая…
– А еще я боялась, что тебя волнует только ребенок. Не я сама по себе. – Она закрыла глаза. – Ненавижу быть жалкой!
Эдуардо приобнял ее за талию.
– Никогда не назвал бы тебя жалкой. Ты не должна быть одинокой и испуганной. Больше никогда.
Слезы хлынули из-под ее прикрытых ресниц. И, несмотря на ком в горле, Стелла наконец-то заговорила четко:
– Я запала на тебя еще давно, заочно, а потом все это произошло, и мне захотелось чего-то большего. В тебе оказалось столько всего, гораздо больше, чем я могла себе представить. Такой обворожительный, сексуальный… и, как оказалось, остроумный и добрый. Самый настоящий принц… Я не хотела быть женой, с которой ты ложился бы в постель, которая родила бы тебе ребенка и которую ты потом бросил бы. Я хотела сказку, всю, целиком. И с моей стороны было неправильно ожидать от тебя всего…
– Почему нет? – перебил Эдуардо. – Я хочу большего от тебя. Я хочу от тебя всего.
Он окутал ее теплом и силой. Стелла растаяла в его объятиях, потянувшись к его губам. Это был поцелуй, полный отчаяния, мольбы о прощении и страстного желания. А еще самой настоящей любви.
Эдуардо отстранился со страдальческим стоном.
– Нам нужно сказать твоему отцу, что с тобой все в порядке. Он волнуется.
– А мы могли бы в ближайшее время пригласить его на ланч?
Стелла была настолько счастлива, что хотела попробовать еще раз. Отец предложил ей помощь. Возможно, при поддержке Эдуардо, они смогут наладить родственные отношения.
– Ему придется воспользоваться вертолетом. На ближайшие несколько недель мы возвращаемся в Секрето Реал, – Эдуардо с нежностью отбросил волосы с ее лица.
