.
Скажу ещё, что я довольно давно не встречался с Френсис.
Кажется, я находился на балконе и не сразу услышал резкую трель телефонного звонка. Но кто-то был настойчив и не собирался отключаться первым. Звонила Королева , и полным восторга голосом, заорала в трубку:
– Ты только представь, Френсис сдохла!
Не многие могут похвастаться невозмутимостью перед известием о чём-то личном и трагическом. Не многие испытывают бешеное сердцебиение и…испуг. Я – не исключение. Смерть Френсис как неудачная шутка оказавшаяся правдой, потрясла моё сердце.
– Ты уверена, Королева? – не своим голосом проговорил я.
– Приезжай и всё сам увидишь.
Я немедленно бросился к Френсис на другой конец города, где она снимала недорогую комнату в коммунальной квартире. И когда через сорок минут я приехал туда, то выяснил у стоящего в дверях подъезда длинноволосого подонка, что тело Френсис нашли три дня назад.
Кто-то выполнил неприятные формальности первых часов суеты, и дешёвый гроб, отражающийся в хрусталиках десятка человеческих глаз, картиной неминуемого стал на короткое время чем-то вроде Центра Вселенной. Последняя выходка эксцентричной Френсис, привлекла к себе уйму неравнодушного народа. Я даже усмехнулся про себя, как это было на неё похоже.
Френсис хоть и сдохла, но запах от её тела исходил не противный, а наоборот, очень возбуждающий (обрызганная духами плоть). Начавшая чернеть кожа излучала глянцевое сияние, и я сравнивал это сияние с дешёвой распродажей ёлочных игрушек – одним из эпизодов моего счастливого детства.
Самым забавным оказалось, что у Френсис нашлись родственники, хотя все знакомые были уверены, что она одна на всём белом свете. Родственники, появившиеся как-то вдруг одновременно, с тупым любопытством рассматривали тело лежащее в гробу, и перешёптывались. Тем самым, раздражая толпу постоянно прибывающих в квартиру людей, считавших, что своим появление эти дяди и тёти оскверняют ритуал священного таинства. Родственники же так совсем не считали, и продолжали перешёптываться.
– Тебе привет от Хрустальной.
У окна я рассмотрел силуэт сумасшедшей.
– Неужели?
– Да что между вами произошло? Поссорились?
– Всё нормально.
– Как тебе представление?
– Жалкое зрелище.
Она пристально посмотрела на меня.
– Опять ты врёшь.
– Королева, от чего умерла Френсис?
– Скорее всего, от передозировки. Руки её видел?
– А где она доставала деньги?
– Деньги ей давал один богатый умник, ему стишки её нравились, он и книжку обещал издать, и конечно, спал с ней.
– А ты откуда знаешь?
– Я не ищу уединения как некоторые. Затворничество – не мой стиль.
– Значит спала.
– А ты что, завидуешь?
– Она мне нравилась, – не обращая внимания на её уколы, тихо проговорил я. – Жаль, что она умерла.
Королева презрительно посмотрела.
– Что с тобой? – спросил я.
– Да чего её жалеть, – взорвалась Королева, – Френсис была ненормальной, смысл жизни – уколоться и строчить, строчить дурацкие поэмы.
– Поэмы?
Но очередной уничтожающий взгляд заставил меня замолчать.
Я рассматривал из-за мельтешащих спин голову Френсис, её профиль, останавливая взгляд на губах. Они были красивы, выразительно очерчены тёмной синевой. Волна воспоминаний опрокинула меня, заставив сердце биться сильнее. Стало грустно. Захотелось поцеловать Френсис, в последний раз.
Королева ударила меня в плечо.
– Эй, очнись.
– Пошли, – выдавил я, – прогуляемся немного, утомили меня эти похоронные церемонии, да и самое интересное уже кончилось.
Видимо у Королевы имелось иное мнение относительно занимательности процесса, но я уже тащил её к выходу.
Мы покинули квартиру и направились к городскому парку.
Воздух холодный и неприветливый предупреждал ладони, что ещё рано отказываться от тёплых перчаток. На душу давила печаль по ушедшей зиме, да ещё это – недоразумение с Френсис.
Я любовался голыми деревьями, корявые ветви которых, устремлённые в разные стороны, подтверждали моё мнение, что в мире не существует гармонии; Королева, насупившись, шествовала рядом.
Мы шли медленно, погружённые в собственные мысли. Затем я сказал:
