, её правая щека в крови, видимо один из осколков попал ей в лицо. Я не знаю что делать, а волшебный смех Девушки Похищающей Сердца звенит не смолкая, до самого моего пробуждения.
8. Будни.
« Скользя по ленивому потоку времён…»
Рабиндранат Тагор
Вечером я писал стихи. Когда-то меня пару раз печатали в центральной городской газете. Странно, что я ещё помню об этом.
Смешно.
День завершился,
ветер пыль подняв
Сдувает яркие истерзанные клочья –
Вчерашних снов
как, видно не поняв меня
ты написала, что теперь по полочкам
Вся жизнь твоя разложена,
и нет
Мне места в ней, свобода опьяняет…
Я улыбнусь,
в конце тоннеля свет
Известно мне, кто первым обретает.
9. Болезнь.
«Безразлично когда умереть – рано или поздно».
Сенека
Её звали Френсис.
Загадочная, зловещая, непохожая ни на кого и любимая Френсис, одно из важных звеньев моей безалаберной жизни.
Не могу без грустной улыбки произносить это имя, внутренне содрогаясь от его близости. Не могу вычеркнуть из памяти глаза, умеющие заглядывать в душу. И гонимый необъяснимым страхом в дальние тайники сердца – образами прошлого, окунаюсь в самые замечательные и ужасные воспоминания, вновь и вновь переживая, пожалуй, лучшие дни своей жизни.
Глупо сожалеть о случившемся.
Верующий в Судьбу на любое несчастье скажет: это предопределено. Бог не оберегает, не в его это силах, но смертью дарит благодать.
Ад – как следствие.
О чём тут ещё рассуждать.
…Но как хотелось верить, что силы человеческие на то, и даны человеку, чтобы противостоять Злу и воспрепятствовать проникновению его в души, являющиеся бессмертным органом бренной и жалкой плоти. Как хотелось не поддаться чарам Зла и не опуститься до состояния клятвопреступника, отдавшего своё имя на посмешище обречённой толпе, слившись с этой самой толпой для продолжения вечного глумления над очередной, ещё не падшей жертвой. Как хотелось верить, что есть в тебе что-то от сострадания.
Я познакомился с Френсис в подвале одной из панельных девятиэтажек, куда забрёл с приятелем, первый раз ради любопытства попробовать «колёса». Меня предупредили – ощущения непередаваемые, и для одного раза безвредно. Ну, я и купился.
Она же была наркоманкой со стажем. И очень этим гордилась. То ли ей нравилось подобное существование, то ли уже «соскочить» не могла. Считала себя личностью выдающейся и даже гениальной. Что не многими ставилось под сомнение.
Она писала стихи, и какие! Её произведения, проникнутые одухотворённостью начавшего опухать мозга, носили сюрреалистический, огромной талантливости потенциал, направленный, к сожалению, не в то русло. Она записывала стихи в тонкие тетрадки, носила эти листочки всегда с собой, и впоследствии, при встрече, читала мне четверостишия сочинённые накануне, не требуя ни рецензий, ни одобрения. Она писала стихи для Вечности.
Однажды, скуки ради, я сочинил несколько стихотворений и посвятил их Френсис. И хотя, она так никогда и не увидела их, я знаю точно, они бы ей понравились.
Стоит ли ждать?
Перевёрнутой тенью
Станет весна.
Отупев от желаний,
Я ни рукам, ни глазам не поверю,
Всё умирает.
Лишь время свиданий
Что-то да значит.
Однажды зимою
Ты мне сказала: «прощайте навеки».
Только, увы, не болел я тобою: –
Что ж, уходи,
Замерзают и реки.
Вот ещё одно.
Мои сны исчезают с приходом зимы,
А на смену приходит печаль.
За моё равнодушие ты не вини,
Мне не меньше прошедшего жаль.
Где-то птицы кричат, просыпаясь во сне,
Им на утро лететь в Никуда.
Нам не встретиться даже на Страшном Суде,
Вспоминай обо мне иногда.
Френсис представляла собой породу независимых и самостоятельных женщин, способных на нечто большее, чем обычное миросозерцание. Вот почему число близких друзей вряд ли превышало количество пальцев на одной руке.
Она знала тайну – что чувствует тело в мгновение боли, и верила в переселение душ. А когда случайное знакомство, имело все предпосылки, перерасти в чувство похожее на любовь, Френсис рвала установившуюся связь первой. И не жалела об этом.
Опишу её: выше среднего роста, стройная фигура, обыкновенная красота лица. Она умела нравиться, не прилагая к этому никаких манипуляций с косметикой. И соответствовала тайне, что расточала на окружающих её аура. Характер этой девушки невозможно было определить ни до, ни после знакомства, он не имел существенно-определённой оболочки, и состоял из нервов. Но она могла быть и мягкой, как
