Гудди кашляет и тоже сплевывает на дорожку, прямо как та старуха. При свете дня ее лицо еще грязнее, но щеки круглые. Она так и спала в оранжевых браслетах. Платье у нее дырявое. Гудди об него руки вытирает, словно это полотенце.
– Нет, ты посмотри на него, – говорит она, – он так и спал в своем платке. Я ж тебе говорила – полный идиот.
– Да оставь ты его! – отмахивается Сумди.
Сумди, наверное, проснулся раньше всех. Он бодр и полон сил. Достает спички из ржавой жестянки, разжигает керосинку, ставит на нее кастрюльку. Чамди не может оторвать глаз от глубокого шрама. Как будто кожу просто разорвали. А уха-то как он лишился? Может, крыса откусила? Ребята ведь прямо на улице спят. Хорошо еще, что Чамди об этом вчера ночью не подумал! На ухо он старается не смотреть.
– Чай будешь? – спрашивает Сумди.
– Нечего его кормить! Пусть сначала поработает! – кричит Гудди.
Чамди заглядывает под навес и удивляется. Под навесом сидит Амма. Она по-прежнему бормочет и по-прежнему раскачивается взад-вперед. У ее младенца вздулся животик.
– Чего это она? – спрашивает Чамди.
– А тебе-то что?
– Да ничего, я же не со зла, я так.
Просто ведь вчера ночью Сумди до нее никакого дела не было, вот Чамди и удивился.
– Куда мне сходить? – спрашивает он Сумди, стараясь не встречаться с Гудди глазами.
– В смысле?
– Ну, это… – смущается Чамди.
– Ты же только хлеб вчера ел, – вмешивается Гудди. Она сообразила, в чем дело, быстрее брата. – Или ты врал, что с голоду помираешь?
– Куда хочешь, – отвечает Сумди, – выбирай любое место.
– А если меня увидят?
– Попроси, чтоб не фотографировали! – фыркает Гудди.
Брат и сестра заливаются смехом.
– И он нам будет говорить, что на улице живет!
– Да я просто…
– Пошли, – говорит Сумди.
Чамди плетется следом.
Три разбитые ступеньки. В углу колонна, из которой торчит ржавая арматура. Плиты какие-то валяются.
– Тут дом сгорел, а ступеньки остались. Это наш сортир. Садись на край ступеньки, и все само на землю упадет.
Он уходит, Чамди снимает шорты, и тут Сумди оборачивается.
– Главное береги, а то крысы утащат.
Он хохочет, хлопает себя по ноге и исчезает.
Чамди старается побыстрее сделать свои дела. Сумди он, конечно, не верит, но все равно неприятно. Миссис Садык удар бы хватил, увидь она Чамди в этой позе! А койбои вообще на весь свет бы растрезвонили. Чамди вспоминает, какие в приюте туалеты. Пару лет назад миссис Садык ушла на рынок, а Раман пошел в уборную и заснул. Чамди хотел его разбудить, нагнулся и чуть не закашлялся от перегара. Чамди плеснул Раману водой в лицо, тот вскочил, стал размахивать руками и кричать. Чамди пулей вылетел на улицу.
Что же теперь с попой делать? Он озирается, сидя на корточках. В приюте он мог бы листиком подтереться. А тут только одно дерево, там, где навес. И до листьев все равно не достать.
Выручает круглый камень. Чамди вытягивает руку, подтаскивает его поближе и подтирается. И опять вспоминает койбоев: им бы вот таким камушком поиграть.
Надев шорты, он возвращается к навесу, где Сумди и Гудди пьют чай из одного стакана.
– Ну что, балласт сбросил? – спрашивает Сумди.
– Да.
– Тогда пей чай.
– Спасибо, я не хочу.
– Может, наш чаек для раджи не годится?
– Я же вижу, вам самим не хватает.
– Просто у нас посуды другой нет. Пей давай.
Сумди протягивает ему стакан. Чамди не знает, как быть.
– Ты стесняешься, что ли? Стесняешься, что она касалась стакана губами, а теперь ты должен будешь…
Гудди хлопает его по руке:
– Господи, с утра-то не начинай!
– Не обращай на нее внимания, – говорит Сумди.
Гудди наливает молоко из пакета в крышечку от бутылки, похожей на ту, из каких пил Раман, идет к Амме и осторожно капает молоко ребенку в рот.
– Что она делает?
– Кормит его.
– А почему она, а не мать?
– Амма больна. – А…
– Нет у нее молока. И кончай с вопросами.
Чамди отхлебывает чай и отдает стакан Сумди. Тот подливает кипятку из кастрюльки. Амма снова принимается стонать. Она смотрит на ребенка и как будто не видит его.
Чамди оглядывается на Сумди.
– Это наша мама, – неожиданно говорит Сумди, не поднимая глаз от кастрюльки. – Она все время куда-то уходит с ребенком. Мы уже устали волноваться. Она почти ничего не понимает. Садится в угол и рвет на себе волосы. Ненавижу, когда она так делает.
