Песня Кахунши - страница 20
– Я не могу красть деньги у бога.
– Мы его дети. Он нам простит.
– Что ж вы сами не крадете?
– Я толще тебя.
– Ну и что?
– Знаешь, почему я тебя привела сюда? Потому что ты тощий. Прямо спичка.
– И что?
– Ты сможешь пролезть сквозь решетку на окне.
– Куда?!
– А ты думал, они специально дверь откроют в честь твоего прибытия? Мы тебя намажем маслом с головы до ног, чтобы легче было лезть. Если тебя и поймают, то не удержат, потому что ты будешь скользкий.
– И сколько раз вы так делали?
– Ни разу.
– Тогда откуда вы все знаете?
– Отец… он воровал. Сам рассказывал маме, а мы слышали. Это он придумал, как ограбить храм. Но отец погиб в день большой пуджи.
– Прости меня. Я не смогу украсть, – говорит Чамди.
– Почему?
– Это неправильно.
– Неправильно? А что у нас отец погиб? А мама ума лишилась и молока лишилась тоже и не может собственного ребенка накормить, это правильно?
– Нет.
– Значит, украсть будет правильно. Нам бы только отсюда убраться. Ничего плохого в этом нет. Если бы мой брат мог бегать, мы бы тебя не просили.
Гудди смотрит ему в глаза, и Чамди почему-то кажется вдруг, будто он давно знает Гудди. Он хотел бы отвернуться, но не может. Гудди трет нос, и оранжевые браслеты на ее руке вспыхивают в лучах утреннего солнца. Жизнь прекрасна.
Вот только Гудди просит его украсть деньги.
Миссис Садык всегда говорила: «Запомните, украдешь один раз, а вором останешься на всю жизнь». И еще пальцем при этом грозила. Внезапно Чамди видит руку миссис Садык, и у него перехватывает дыхание.
Нет, это рука Аммы. Она что-то ест. Гудди охает и хватает мать за руку – та нашла на земле клок собственных волос и приняла его за еду.
Чтобы этого не видеть, Чамди принимается изучать дерево, под которым они спали. Кажется, будто оно боится дотянуться до неба или просто не знает туда дороги. Вот бы забраться на него. Может, Чамди хоть крышу приюта увидел бы и с Иисусом поговорил. Спросил бы его, можно ли красть, если очень нужно помочь ближнему.
– Ты чего туда уставился? – спрашивает Сумди. – Думаешь, на тебя еда прямо с неба свалится?
Чамди улыбается. Странные они, эти брат с сестрой. Вчера только познакомились, а Чамди кажется, будто он знает их лучше, чем всех приютских ребят. В приюте он только Пушпу любил. Как она там, интересно? Чамди перед ней виноват – обещал прочитать сказку про голодную принцессу, а сам взял и убежал. Может, миссис Садык сможет объяснить Пушпе, что он должен был уйти.
– Пошли, – зовет его Сумди.
Чамди послушно шагает следом. На пути развалилась корова. Лежит и загораживает дорогу мужчине, который тащит кондиционер. Мужчина пытается согнать корову с места, но та и ухом не ведет.
– Мы куда идем? – интересуется Чамди.
– Попрошайничать.
– Попрошайничать?!
– Что вас так изумило, махараджа? Ты же говоришь, что живешь на улице. Чего тогда пугаешься? Это наш семейный бизнес.
– Я… А что делать надо?
– Для начала, выкладывай все как есть.
– Что выкладывать?
– Откуда ты взялся. Или я тебя по башке больной ногой стукну.
Пожалуй, и правда пора признаваться. В таком большом городе он без Сумди пропадет. Они подружатся, и Чамди расскажет Сумди про отца. Про то, что он хочет его найти. А вдруг эти двое будут над ним смеяться – особенно она? Вот если бы ее отца не сбило машиной, если бы он не умер, а просто пропал, Гудди ведь тоже надеялась бы его отыскать.
– Ну? Я тебя что, уговаривать должен? – не унимается Сумди. – Нам друг друга уговаривать незачем. Вон врагов будем уговаривать, тех, которые на такси катаются.
– Я из приюта.
– А что такое приют?
– Ты правда не знаешь?
– Не-а, не знаю!
– Приют – это дом, где живут дети, у которых нет родителей. Сироты.
