Распростертый на полу человек застонал.
— Правильно? — продолжал Донал. — Вы купите себе еды и позвоните. В вашем городе есть отделение «Сестер Смерти»?
В памяти Донала мгновенно всплыл образ сестры Мари-Анн Стикс, которая так выделялась на фоне презрительной холодности других сестер. Как бы то ни было, орден умел работать с людьми, попавшими в беду, отвергнутыми обществом. И они не занимались промыванием мозгов, это противоречило их религии.
— Думаю, что да…
— Тогда прямо сейчас поднимитесь на уровень главных магазинов и, во-первых, купите себе чего-нибудь поесть, а потом позвоните сестрам.
— Да, сэр. — Девушка поднялась со скамейки. — Хорошо.
Она пошла к пандусу для пешеходов. Потом вдруг остановилась и повернулась к лежащему мужчине.
— А что вы?..
— Идите.
Опустив голову, девушка повернулась и пошла по направлению к уровню вестибюля, где, по крайней мере, было более светло и безопасно. Донал чувствовал, что она последует его советам. Большего для неё он сделать не мог.
Бандит дернул головой. Донал взял его за плечи и усадил, затем оглянулся по сторонам. Никто не смотрел в их сторону — все здравомыслящие пассажиры старались не обращать внимания на то, что здесь происходит.
Надавив на особые точки в задней части шеи, Донал вернул бандита в полусознательное состояние.
— Если бы я оставил тебя лежать здесь, — прошептал он на ухо парню, — ты бы сдох, как собака. Думаешь, кто-нибудь обратил бы внимание на такое дерьмо, как ты?
— У-у…
— И если ты вернешься сюда, тебя ждет неминуемая смерть.
Бандит что-то прохрипел в ответ, сглотнул, открыл рот, попытался что-то произнести, но вместо слов у него получился только всхлип. Донал ещё сильнее сжал руку у него на шее.
— Если ты вернешься сюда, чтобы снова искать девочек, можешь считать себя мертвецом.
И снова только хрип в ответ. Донал немного ослабил давление.
— Ты их содержишь у себя дома? Девчонок?
— Да…
— На какой улице?
— Проспект Грюйтилвик.
— Номер дома.
— Сем… надцать.
— Если вернешься туда, тоже умрешь. Понял?
Бандит кивнул и сморщился от боли.
— Тогда вставай. — Донал поднял его на ноги. — И уходи.
— Куда?..
— Отсюда. И из своей прежней жизни.
— Ладно…
Вместо того чтобы направиться к пандусу, бандит неверной походкой подошел к металлической двери, выкрашенной в желтый цвет, с трудом открыл её и почти провалился внутрь. Оттуда донеслось только эхо шагов по железным ступенькам. Донал последовал за ним.
Аварийный выход вел в грязный туннель, где рядом с сырыми стенами в кучи был свален вонючий мусор. Вот оно — грязное нутро вылизанного снаружи до блеска Сильвекса.
Донал смотрел, как сутенер ковылял по ступенькам, а затем исчез. Какая-то тень метнулась ему навстречу из темноты — видимо, такой же хищник, почуявший своего раненого и обессиленного собрата. Донал взглянул на пистолет в руке, затем вниз, в темноту, и просто пожал плечами.
Он захлопнул тяжелую дверь. И вернулся на платформу как раз в тот момент, когда по серебристым рельсам пробежала радостная дрожь приближающегося поезда. Поезд влетел на станцию, и из него высыпали пассажиры. Некоторые с багажом — им нужно было успеть на самолет.
Донал вернулся на уровень вестибюля вместе с большим семейством, члены которого радостно болтали о предстоящем путешествии, и вновь оказался среди блистающих фасадов цивилизованного мира, того самого, в котором двуногим крысам выжить сложнее, как по наивности полагают многие люди.
Алекса догнала Лору в жаркой и душной столовой. В рекламе заявлялось, что теперь это «Ресторан Волкована», но на самом деле это была та же самая старая столовка с той же самой старой едой. Лора не нуждалась в еде, но ей необходимо было поддерживать контакты с обычными людьми, заводить друзей и манипулировать теми, кто был нужен для работы подразделения ну и… для продвижения по службе. Когда доходишь до уровня командира, другого способа держаться на плаву просто нет.
Алекса все понимала, но особого внимания на подобные ухищрения не обращала. Её цель состояла в том, чтобы самой сделаться командиром, и в значительно более молодом возрасте, чем Лора. Тем не менее, чтобы реализовать свою Цель, она, конечно, должна быть живой и здоровой.
