— Он заезжал в первую ночь, — ответила мисс Ли. — В субботу он не мог приехать, потому что в мэрии был грандиозный праздник цветов. Видели бы вы, какой бал! А в полночь — великолепное шествие, и в роли пастушек — девушки, работающие у нас в муниципалитете. Я была Юдифью. На мне было белое платье, забрызганное кровью, а в руках я несла меч и голову — ту самую, отсеченную[67].
— Должно быть, выглядели вы потрясающе, — сказал Джек.
— После этого мы еще танцевали до рассвета, а затем господин мэр пригласил нас всех на завтрак к себе домой. Мы как раз завтракали, когда господина мэра известили о том, что в пещере найдена мертвая американская девушка.
— Я тоже помню. — сказал Туро. — Мы тогда еще ждали в часовне священника, он должен был прийти отслужить заупокойную мессу, и вдруг все баррио высыпало смотреть на мертвую девушку в пещере. Странно, правда? Они ведь дружили с Роммелем, и вот в одно и то же утро мертвые лежат почти рядом друг с другом.
— Их разделял только потайной ход, — сказал Джек. — А с алтарем в то утро все было в порядке? Я хочу сказать — тебе не показалось, что в него кто-то лазил?
— Нет, алтарь был в полном порядке. Мистер Энсон, мне не следовало говорить о сенаторе?
— Думаю, следовало, Туро.
— Надеюсь, это не доставит ему больших неприятностей… Но я сейчас же сообщу ему, что сказал вам.
И, попрощавшись, юноша с озабоченным видом заторопился прочь.
— Вы думаете, это сенатор тайком переправил девушку в пещеру? — спросила мисс Ли.
— Очевидно, да. Либо он, либо отец Грегги. Только у них была возможность сделать это.
— Нет, мистер Энсон. Вы помните, Туро сказал, что он проводил сенатора к машине, когда тот собрался уезжать? В это время в часовне не было ни души — ни бодрствующей, ни просто живой. Возможно, как раз тогда либо девушка прокралась внутрь, либо ее пронесли.
— Может быть, вы правы. Но ее никто не видел. Где же она была до этого?
— Может, пряталась в машине. Скажем, в машине отца Грегги.
— Нет, эта машина уже уехала.
— Тогда в машине сенатора. Во всех других спали активисты, но, поскольку его машина пришла последней, она была единственной, где… В чем дело, мистер Энсон?
— Ничего. Просто сучий климат в этой сучьей стране.
— Мистер Энсон!
— Простите. Я вдруг плохо себя почувствовал.
Он вспомнил, как Почоло говорил: «Не хочется тебя обижать».
— Да, утро сегодня жаркое, — сказала мисс Ли.
Солнце на стальном небосклоне расплылось в слепящее пятно. В белом мареве контуры крыш, верхушки деревьев и человеческие фигуры казались обведенными размытой темной каймой, словно они дымились по краям.
Действительно ли все выглядит таким размытым и зыбким, подумал Джек, или в этом виновата старая меланхолия? Даже мисс Ли, вся в белом, глупо кривилась, словно он видел ее через дымчатое стекло. Ему очень хотелось дать ей пощечину, чтобы смахнуть эту ухмылку.
— Жизнь ужасна, — сказал он ей.
3
Джек впервые видел всех трех Алехандро вместе, и сейчас у него была возможность разглядеть, как общие черты облика Мансано, столь яркие и крупные в доне Андонге, уменьшились в более твердом профиле Алекса и совсем робко прослеживались в Андре. С этой несхожей похожестью как бы рифмовался зеленый цвет в их одежде: зеленое на белом в гавайской рубашке дона Андонга, зеленое на индиго в тагальской рубашке Алекса, зеленое с бежевым у Андре на его поддельном батике.
Юноша только что отогнал машину, на которой привез Джека, и сейчас стоял за креслом деда, облокотившись на изголовье. Старец держал аудиенцию в библиотеке. Время шло к полудню. Алекс сидел на ковре у ног отца, упираясь плечом в подлокотник клубного кресла и положив руку старику на колени.
Джек, которого усадили напротив дона Андонга, рассказывал о своих злоключениях прошлой ночью в колодце.
— Когда наконец прибыл Почоло с ключами и выпустил меня, я обнял охранника, потом долго тискал Поча и вообще готов был целовать землю!
Слушатели рассмеялись, и их смех воскресил в нем остатки утренней эйфории.
— Но Почоло посоветовал мне не пересаливать и отчитал за излишнюю активность.
— У нас с Алексом как раз было к нему дело сегодня утром, — сказал дон Андонг, — и, когда он сообщил, что случилось с тобой, —
