Простые, открытые люди нашего худона пришлись мне по душе. Я знаю, что они говорят обо мне:
— Харху такой же, как мы. С ним легко и просто.
По правде сказать, научил меня общаться с людьми Толя — русский паренек, который приехал к нам в Монголию из Иркутска. Мы вместе учились в институте, жили в одной комнате в общежитии и сдружились так, что стали почти как братья.
И вот как-то в летние каникулы мы с Толей поехали погостить к моим родителям — туда, где прошло мое детство. Я знал, как Толя быстро сходится с людьми, и был уверен, что он понравится моим родным и знакомым. И точно — светловолосый, с голубыми, как летнее небо, глазами, Толя сразу же полюбился всем.
Мы устроились на новом месте в долине Авдрант. Вечером после перекочевки отец открыл сундук, куда не заглядывал много лет. Вытащил оттуда несколько старых книг и сутр, разложил перед собой, потом нацепил очки и принялся читать страницы, испещренные старомонгольской вертикальной вязью. Толя увидел это, вскочил, подошел к отцу и тоже стал читать.
— О! Ты знаешь эти книги? — удивился отец.
— Это «Бумажная птица»[9]. А что еще у вас есть? — сказал явно заинтересовавшийся Толя и сел рядом с отцом, поджав по-монгольски ноги.
— А вот Попробуй-ка это прочти! — сказал отец и протянул Толе сутру.
Толя внимательно посмотрел на пожелтевшие листы.
— Знаменитая сутра, питающая людей, — прочитал заголовок Толя. Отец, широко улыбаясь, повернулся ко мне:
— А ну, сынок, прочти ты!
Я подошел, но смог разобрать лишь несколько букв старомонгольского алфавита. Отец сердито глянул на меня и, ничего не сказав, отдал сутру Толе.
Разговор их был похож на диалог двух знатоков-библиофилов:
— Толя, а ты читал «Повесть о лунной кукушке»?[10]
— Читал. Я слышал, великий гобийский поэт написал пьесу на ее сюжет и поставил…
Я не думал, что мой друг знает такие редкие книги и вообще разбирается в древней литературе.
На следующее утро отец пригласил к нам дедушку Намдага. Дедушка Намдаг просидел у нас до вечера — разговаривал с Толей о книгах.
— В прежние времена из него вышел бы хороший лама, — вздохнул дедушка Намдаг. Уходя, поцеловал Толю в лоб.
Наши летние каникулы уже кончались, и мы с Толей собрались в обратный путь. Перед отъездом нас навестил дедушка Намдаг.
— Вот, возьми, сынок, — сказал он и протянул Толе какой-то сверток. — Много лет я, невежественный старик, хранил эту драгоценную сутру в сундуке. Я мечтал встретить человека, который был бы достоин ее. Я чувствую, что ты необыкновенный человек. Сутра называется «Ключ разума», веками передавали ее из поколения в поколение. В ней ты найдешь то, что пригодится грядущим жизням.
Толя по монгольскому обычаю протянул руки и, приняв подарок, поднес его ко лбу.
Чтобы люди любили тебя, надо быть простым и открытым. Этому меня научил Толя.
Толя закончил институт и вернулся домой. Несколько раз в год от него приходили письма. А я приехал в этот сомонный центр по распределению и вот работаю здесь учителем. Иногда я навещаю родителей. Отец и дедушка Намдаг всегда спрашивают про Толю. И мать часто вспоминает его.
— Какой чудесный, — говорит она, — какой славный, простой твой Толя!
— А какой образованный! — подхватывает отец. — Русский, а лучше нашего сына знает старую письменность. Все книги, все сутры…
Приятно слышать такое о друге. Но я понял, что немного завидую.
Я гнал табун и вспоминал. Когда я подъезжал к дому, навстречу выбежали мои ученики. «Наверное, хотят помочь управиться с жеребятами», — подумал я. Но они протянули мне телеграмму. В ней было всего несколько слов: «Вылетел из Улан-Батора 29. Встречай. Толя».
В воскресенье небо над степным аэродромом было чистое. Легкий ветер клонил к земле сухие верхушки трав. Пышно увядала листва, весь южный склон полыхал багрянцем. Даже на летном поле лежали сухие, шуршащие листья.
И вот я увидел Толю. Это уже не тот худощавый студент, облик которого запечатлелся в моей памяти; Анатолий Иванович Разумов — крупный, солидный мужчина. Широкий лоб изрезан морщинами. Но голубые с искорками глаза глядят на меня по-прежнему открыто и просто.
Среди подарков, которые он привез, особенно поразили меня три толстые книги по монгольской филологии с его именем на переплете.
