И вот вдали появляется большой белый пароход, мальчик вскакивает и, смеясь, бежит на пристань. Собачонка тоже трусит за ним, быстро-быстро перебирая лапками.
Она чувствует: последние дни хозяин ждет пароход не так, как ждал раньше. Теперь они долго сидят на берегу, даже подводит живот от голода. Что поделаешь! Поднимется собачка, подойдет к воде, полакает и опять ляжет возле хозяина. Лежит — нет-нет и взглянет на него. А он ей отвечает:
— Не спеши домой. Сегодня уж мама обязательно приедет. Дедушка сказал, у нее на руках будет братик или сестренка. Мы с тобой побежим на пристань и встретим маму.
Но день проходил, а мамы все не было. И так уже много дней.
Дедушка работал сторожем на складе у пристани. Он тоже ждал возвращения дочери. Сидит на скамейке, прищурив глаза от солнца, и глядит на озеро.
— Не вернулись еще? — спросит проходивший мимо рабочий.
— Нет, сынок. Все жду, — горестно вздохнет дед.
— Не вздыхай, все будет в порядке, Баяга-гуай!
— Лишь бы разрешилась благополучно. — И дед снова тяжело вздыхает.
И вот вчера мальчик понял: мама его болеет, поэтому и в город уехала, на другую сторону озера. Да и собачка звериным чутьем учуяла — не все с мамой ладно. А сегодня утром и дедушка не встает с постели. Лежит под толстым ватным одеялом, лицо потемнело.
— Хм… странно… — ни к кому не обращаясь, бормочет дед. — Совсем не могу встать. Внучек, налей дедушке чаю. Что-то мне нездоровится. И мать твоя далеко. Беда…
Внучек принес деду чай, постоял, поглядел на него внимательно.
— Дедушка, что у вас болит?
— Не знаю, внучек. Видно, пора пришла покидать родной очаг, идти, куда ушли предки.
— Дедушка, выпейте лекарство.
— Кончилось оно, внучек. В нашей аптеке нет. Надо ехать в Хатгал. А ехать-то некому. Сходи ты к врачу, спроси, может, у него такое лекарство есть. — Дед достал из-под подушки рецепт.
Выбежал мальчик из дома, собачка за ним потрусила, виляя хвостом.
— Вот мы деду лекарство сейчас принесем, — сказал он ей и побежал вдоль берега.
— Нет у меня такого лекарства, — взглянув на рецепт, развел руками врач. — Его только в Хатгале можно купить.
Побрел мальчик обратно. Собачонка рядом бежит, в глаза заглядывает: «Что еще случилось?» Поглядел мальчик на озеро, а от другого берега, куда каждый вечер солнце садится, белый пароход отчалил. Его густой гудок оглушил всю округу. И вдруг мальчика осенило — бросился он со всех ног на пристань, стал ждать парохода. Кругом люди суетятся, какие-то узлы тащат, видно, на пароход спешат.
Совсем стемнело. В ночной черноте засветились огни на баржах. На легких волнах мягко покачивается пароход, на носу у него большой фонарь светится. Вот и вышла луна и прогнала тьму ночи. Звезды стали крупнее, ближе. Мальчик зябко поежился, свежий, влажный ветер с озера продувал насквозь. Лунный луч протянулся, как щупальце, на палубу и извлек из темноты мальчика с собачкой: они уже перекочевали на пароход и спрятались за большими ящиками. Мальчик впервые пустился в такое далекое плавание. Все ему интересно, особенно город на другом берегу. Дед часто о нем рассказывал. «Город, — объяснял он, — как большой горящий всеми цветами фонарь под черно-синим небом, а в озере он отражается, как сказочный дворец. Он в сто раз больше, чем Ханх, и просто кишит людьми и машинами. Заводские трубы упираются в небо, на улицах стоят не дома, а дворцы. А школьников в школе — не сосчитать». И вот он скоро увидит этот удивительный город. Там мама — поехала туда за братиком или сестренкой, там есть для деда лекарство. Скорей бы уж приехать туда!
Конечно, немножко страшно — ведь он ни у кого не спросился. Но все же он молодец — так смело пробрался на пароход. Ночью озеро тоже очень красивое, и чайки летают, а как ловко подхватывают на лету брошенную лепешку! Возле самого борта в лунном свете весело резвятся стайки проворных пескарей. Увозит пароход мальчика с собачкой в неведомый город. Спряталась луна за тучку, сильнее задул ветер, тоскливо стало мальчику. Но вот луна опять выплыла. На воду легла лунная дорожка. Ночь воцарилась над миром, небо, усеянное звездами, сверкает, как новогодняя елка. Вдалеке, угасая, краснеют огоньки поселка, будто звезды, упавшие на землю.