На сей раз твердый толчок вышел безошибочным и сладко болезненным. Пальцами Пайпер впились в скользкую от пота спину Купера. Приятное бремя его тела давило на нее. В нее. Глубоко и еще глубже, это напряженное мощное крушение.
Безумные сцены разражались под ее веками. Чернильные спирали скручивались во вращающиеся вихри все быстрее и быстрее, пока не взрывались сверхновой звездой.
Купер содрогнулся, вжавшись в Пайпер со всей силы. Она замотала головой. Потом закричала. Он толкнул бедрами глубже. Застыл.
Вот оно, наконец — то… Молчаливый рык из запрокинутого горла. Конвульсии мышц. Долгий трепет тела.
А потом тишина.
Они замерли. Когда Пайпер смогла дышать, то попыталась принять более удобное положение, чем только свалила их обоих на пол.
Они полежали несколько мгновений, вклинившись между диваном и кофейным столиком — НЛО. Пальцем Купер обвел грудь Пайпер, которой пренебрег ранее в угоду другим частям тела.
— Ты похожа на девственницу.
— Более — менее. — Она устроила голову на изгибе его локтя и выдала, что напрашивалось: — Это не может мешать работе.
— Абсолютно, — согласился Купер более горячо, чем она.
— Потому что если будет иначе…
— Не будет. Мы же не идиоты. И оба знаем, это должно было случиться. И теперь вот довели до конца.
— Любовники, когда голышом, — сказала Пайпер. — Коллеги в иное время.
— Лучше не скажешь. — Купер оперся на локоть. — Я говорил, как сильно ты мне нравишься? Когда мне не хочется тебя прибить.
Она улыбнулась.
— Ты мне тоже нравишься. Большую часть времени, и для меня это редкость. Я слишком критично отношусь к вашему полу.
Купер лизнул ей сосок.
— По тому, как ты вопила, я решил, что мой пол дьявольски хорош сам по себе.
— Определенно лучше, чем последний раз.
— Ты мне так и будешь припоминать?
— Я не настолько порядочна. — Пайпер сильно потянула за прядь его волос. — И больше не пытайся еще раз меня отшлепать, второй раз номер не пройдет.
— Сохраню эти драгоценные воспоминания.
Она пробежалась пальцами по мускулистой руке.
— Тебе следует знать, что обычно я не такая эгоистка. Считаю, что давать нужно в той же мере, как и брать.
— Придется тебе доказать. — Купер ткнулся носом ей в шею. — Давай запрыгнем в душ и выясним, пустая ли это болтовня.
— Так скоро?
— Я же хорошо натренированный спортсмен. У меня мощи куда больше этих простых смертных.
Уж с этим Пайпер не могла поспорить. Купер помог ей подняться с пола, но не успели дойти до верха лестницы, Пайпер приспичило удостовериться, что между ними все ясно.
— Мы договорились? Никаких игр. Мы этим занимаемся, пока не наскучим друг другу или какая очередная восхитительно прекрасная кинозвезда не решит, что ей нужна куортербек— конфетка для антуража.
Купер ухмыльнулся и ущипнул ее за ягодицы.
— Заметано. И никаких шашней с твоим дружком — копом.
— Пока я не покончу с тобой.
Его душ равнялся четырем ее ванным комнатам. Облицованные мраморной плиткой стены, многочисленные краны, душевые насадки могли стать сексуальной игровой площадкой для находчивой пары. Коей они себя и показали.
— Ты точно не эгоистка, — пробормотал Купер позже, прислонившись к стене и пытаясь отдышаться.
«Не эгоистка, а скорее дура», — подумала Пайпер.
И загнала мысль подальше. В конце концов, она знала, что делает: установила границы и не скрывала свои запросы. Самое главное, что знала свои пределы, когда дошло до отношений с богатым и знаменитым сексуальным богом, мужчиной, так далеко выходящим за границы ее опыта, что они вдвоем вряд ли жили на одной планете. В Пайпер — ни красоты, ни искушенности. Ей наплевать на одежду или макияж, и она не знала бы, как зачесать волосы, даже будь они на фут длиннее. Купер привлекал ее новизной. А новизна, по определению, явление временное.
Пайпер давала им максимум две недели, прежде чем разбежаться. И ее это устраивало. Две недели крышесносного секса — самое идеальное. Однако когда она заворачивалась в огромное банное полотенце, в глубине души закралась тень, предчувствие, что с концом их отношений она потеряет друга. Лучшего друга, которого когда — либо ей довелось встретить.
