— Не знаю, — сказала мачеха, — пойду посмотрю, возможно дети и съели голову, сердце и печень птицы.
Женщина вышла во двор и спросила мальчиков:
— Скажите правду, вы съели голову, сердце и печень птицы?
От страха они ничего не ответили, только опустили головы. Женщина поняла, что дети действительно виноваты. Она дала им два-три подзатыльника и вернулась в комнату.
— Эти дети в жизни не видели ничего хорошего, вот они и съели голову, сердце и печень птицы. Теперь ты скушай то, что осталось. Ведь самое вкусное — грудь и ножки, — предложила она Шам’уну.
— Ты не понимаешь, — ответил Шам’ун, — все чудесные свойства птицы заключены в голове, сердце и печени. Теперь ты должна привести детей, мы разрежем им животы и достанем то, что нам нужно.
— Ничего в этом нет худого, потому что мы избавимся от двух прожорливых мальчишек!
Она пошла звать детей в комнату, но во дворе их не оказалось. Стала она искать их повсюду: и на кухне, и в кладовой, и в уборной, — но их и след простыл. На террасе дверь была открыта, и она поняла, что дети убежали.
Женщина вернулась к Шам’уну и сообщила:
— Дети убежали!
Шам’ун рассердился, отказался есть птицу и встал, чтобы уйти. Женщина стала к нему приставать:
— Да ну ее к черту, птицу, ведь я-то здесь!
— Удивительно непонятливая ты женщина, — рассердился Шам’ун, — как же ты не догадалась, что мне нужна вовсе не ты, а птица, а ты приняла мое внимание на свой счет.
Они рассорились, и Шам’ун ударил женщину ножом в живот. На ее крик сбежались соседи и наказали Шам’уна так, как он того заслужил.
Саад и Саид подслушали, когда Шам’ун говорил о том, что им надо разрезать животы. В ту же ночь братья убежали из дома. Они выбрались из города и направились в пустыню. Они брели всю ночь напролет и под утро подошли к ручью, у которого росло несколько деревьев. От усталости они не могли ступить и шагу. Братья легли спать и проспали до восхода солнца. Проснувшись, они увидели двух голубок, которые сели на ветви дерева.
Одна голубка сказала другой:
— Сестрица!
— Что, дорогая сестрица? — отозвалась другая.
— Эти два брата, что сидят под деревьями, съели голову, сердце и печень птицы счастья. Тот, кто съел голову птицы, станет падишахом,[19] а тот, кто съел ее печень и сердце, каждую ночь будет находить у себя под изголовьем сто ашрафи.
Мальчики услышали это. Саид увидел под головой кошелек с сотней ашрафи и очень обрадовался:
— Брат, видно, голубки сказали правду, и ты станешь падишахом.
Счастливые братья пошли дальше и остановились на перекрестке двух дорог. Здесь на камне они прочитали надпись: «О, два путника, пришедшие к этому месту! Если вы вдвоем отправитесь дальше — будете убиты, если же пойдете разными дорогами и поодиночке, то вы достигнете цели».
Саад и Саид опечалились, обнялись, поплакали, поцеловались на прощание, и каждый пошел своей дорогой.
Саад шел много дней и ночей, пока однажды утром не пришел к какому-то городу. Видит — жители этого города очень взволнованы. Все они от мала до велика в черных одеждах собрались за городом.
Саад подошел к одному человеку и спросил:
— Братец, почему жители города оделись в черное и собрались здесь?
— Разве ты не здешний? — спросил его тот человек.
— Нет, я не здешний, я чужестранец.
— Так знай же, что четыре дня назад умер наш шах, а так как у него нет наследников, то мы, согласно нашим обычаям, три дня должны носить траур, на четвертый день соберемся за городом и выпустим сокола. Кому сокол сядет на голову, того мы и сделаем своим шахом. Тогда мы снимем траурные одежды и семь дней и ночей будем праздновать. Сегодня как раз мы выпускаем сокола.
Пока они беседовали, сокол взвился и сел на голову Саада.
Поднялся страшный шум. Все возликовали. С почтением его отвели в шахский дворец, возложили на голову корону, усадили на трон и стали выполнять его распоряжения.
Оставьте здесь Саада и послушайте о Саиде.
Тем временем Саид тоже шел, пока не дошел до какого-то города. Видит: стоит в городе прекрасный дворец, а вокруг него на земле сидит много красивых и храбрых юношей.
Он подошел к ним ближе и спросил:
— Чей это дворец? Почему вы оказались в таком положении?
