– Любой?
Зевс мрачно кивнул.
– Я знаю, о чем ты попросишь: о самом великом подарке из всех возможных. Что же, если хочешь, будь по-твоему. Боги уже много тысячелетий не даровали смертным героям такой милости, но ты, Перси Джексон, если хочешь, станешь богом. Бессмертным. Неумирающим. Ты будешь вечно служить помощником своего отца.
Я в изумлении уставился на громовержца.
– М-м-м… богом?
Зевс закатил глаза.
– Очевидно, бог из тебя получится туповатый, но тем не менее. С согласия Совета, я могу сделать тебя бессмертным, а потом мне придется вечно терпеть твое присутствие.
– Хм-м-м, – протянул Арес. – То есть я смогу сплющивать его в лепешку так часто, как захочу, и он никуда от меня не денется? Мне нравится эта затея.
– Я тоже одобряю, – кивнула Афина, хотя смотрела почему-то на Аннабет.
Я быстро обернулся. Аннабет побледнела и старалась не встречаться со мной взглядом. Я вспомнил, как два года назад думал, что она собирается посвятить себя служению Артемиде и стать охотницей. Тогда я чуть не ударился в панику, думая, что потеряю Аннабет. Кажется, теперь она испытывала то же самое.
Я подумал о трех мойрах и о том, как быстро промелькнула вся моя жизнь у меня перед глазами. Я мог бы всего этого избежать: ни старения, ни смерти, ни тела в могиле. Можно навечно остаться подростком, в самом расцвете сил, могущественным, бессмертным, и служить отцу. Мне предлагали власть и вечную жизнь.
Кто же от такого откажется?
Потом я снова посмотрел на Аннабет, подумал о друзьях из лагеря: о Чарльзе Бекендорфе, Майкле Ю, Селене Боргард и о многих других погибших. Вспомнил об Итане Накамуре и Луке.
И понял, что нужно делать.
– Нет, – сказал я.
Несколько секунд Совет безмолвствовал. Боги хмуро переглядывались, словно спрашивая друг друга: «Мы не ослышались?»
– Нет? – повторил Зевс. – Ты… отказываешься от нашего щедрого дара?
В его голосе появились опасные нотки, словно вот-вот грянет гром.
– Это честь для меня и все такое, – ответил я. – Не поймите меня неправильно, я просто… У меня еще целая жизнь впереди. Не хотелось бы навечно застрять в возрасте старшеклассника.
Боги гневно уставились на меня, а Аннабет зажала рот руками. Глаза ее сияли, словом, оно того стоило.
– Однако я хочу получить награду, – продолжал я. – Обещаете исполнить мое желание?
Зевс немного поразмыслил.
– Если это в нашей власти.
– Так и есть, – заверил я его. – Вам даже не придется прилагать больших усилий, но я хочу, чтобы вы поклялись рекой Стикс.
– Что? – вскричала Деметра. – Ты нам не веришь?
– Кое-кто сказал мне, что лучше требовать торжественной клятвы, – заметил я, покосившись на Аида.
Бог мертвых пожал плечами.
– Виноват.
– Ну, хорошо! – рявкнул Зевс. – От имени Совета, мы клянемся рекой Стикс, что выполним твою обоснованную просьбу, если только это в нашей власти.
Остальные боги пробормотали слова согласия. Грянул гром, тронный зал пошатнулся. Сделка состоялась.
– Я хочу, чтобы отныне боги признавали своих детей, – произнес я. – Детей всех богов, до последнего ребенка.
Олимпийцы неловко замялись.
– Перси, – сказал мой отец, – что именно ты имеешь в виду?
– Кронос не смог бы возродиться, если бы не нашел поддержку у множества полубогов, считавших, что родители их бросили, – пояснил я. – Они сердились, обижались, чувствовали себя ненужными, и для этого у них были все причины.
Благородные ноздри Зевса затрепетали.
– Ты смеешь обвинять нас…
– Больше никаких неопознанных детей, – потребовал я. – Я хочу, чтобы вы пообещали, что будете признавать всех своих детей не позднее их тринадцатилетия и не оставите их в мире смертных, отдав на милость чудовищ. Я хочу, чтобы их признавали и отправляли в лагерь, где их будут должным образом тренировать, где они смогут выжить.
– Так, минуточку, – начал было Аполлон, но меня уже понесло.
– А все младшие боги, – продолжал я, – Немезида, Геката, Морфей, Янус, Геба заслуживают полного помилования и своих домиков в Лагере полукровок. Нельзя игнорировать их детей. Калипсо и другие мирные титаны… их тоже неплохо бы простить. А Аид…
– Ты что, равняешь меня с младшими богами? – завопил Аид.
