– Палку! – выпалил Тайсон, показывая свою сломанную дубину.
– Хорошо, – кивнул Зевс. – Мы пожалуем тебе новую, хм, палку. Лучшую палку, какую только можно найти.
– Ур-р-а-а-а! – закричал Тайсон, и все циклопы радостно загалдели, а когда он снова вернулся к ним, стали хлопать его по спине.
– Гроувер Ундервуд, сатир! – вызвал Дионис.
Гроувер, нервничая, вышел вперед.
– Ой, хватит жевать свою рубашку, – скривился Дионис. – Честное слово, я не собираюсь тебя испепелять. За твои отвагу и самопожертвование и так далее и тому подобное, а также в связи с тем, что у нас освободилась несчастливая должность, боги сочли возможным удостоить тебя звания члена Совета козлоногих старейшин.
Гроувер как стоял, так и упал.
– Ну, здрасте, приехали, – вздохнул Дионис.
Несколько наяд бросились поднимать Гроувера.
– Когда он очнется, – продолжал бог вина, – пусть кто-нибудь ему скажет, что он больше не изгой и что все сатиры, наяды и другие духи природы впредь должны относиться к нему как к владыке Чащи, со всеми правами, привилегиями и почестями и так далее и тому подобное. А теперь, пожалуйста, оттащите его в уголок, пока он не проснулся и не начал раболепствовать.
– ЕДЫ-Ы-Ы, – стонал Гроувер, пока духи природы выносили его из зала.
Я решил, что с ним все будет в порядке, ведь он очнется уже владыкой Чащи, а вокруг будет хлопотать толпа прекрасных наяд. Могло быть и хуже.
Афина вызвала:
– Аннабет Чейз, моя дочь.
Аннабет сжала мою руку, потом вышла вперед и преклонила колени у ног своей матери.
Афина улыбнулась.
– Ты, дочь моя, проявила себя выше всяких ожиданий. Чтобы защитить наш город и наши троны, источники нашей силы, ты использовала свои ум, силу и смелость. Мы заметили, что Олимп… что ж, разгромлен. Владыка титанов учинил множество разрушений, которые нужно устранить. Мы могли бы отстроить все здесь волшебным образом и вернуть к первоначальному виду, однако боги полагают, что город можно сделать лучше. Поэтому мы решили воспользоваться нынешним положением вещей и позволить тебе, дочь моя, внести улучшения.
Пораженная Аннабет подняла голову.
– Вла… владычица?
Афина сухо усмехнулась.
– Ты же архитектор, не так ли? Ты изучала наработки самого Дедала. Кто же сможет лучше тебя перестроить Олимп, создав памятник, который простоит целую вечность?
– Ты хочешь сказать, что… Я могу проектировать по своему усмотрению?
– Делай все так, как твоя душа пожелает, – подтвердила богиня. – Создай для нас город на века.
– Если только не забудешь поставить в нем много моих статуй, – добавил Аполлон.
– И моих, – поддержала Афродита.
– Эй, и моих! – громыхнул Арес. – Пусть будут большие, с огромными устрашающими мечами и…
– Так, хватит! – перебила его Афина. – Она ухватила суть. Встань, дочь моя, официально признанный архитектор Олимпа.
Аннабет поднялась на ноги и, как лунатик, вернулась обратно ко мне.
– Так держать! – сказал я ей, широко улыбаясь.
В кои-то веки дочь Афины не сразу смогла подобрать слова.
– Я сделаю… Мне нужно начинать разрабатывать планировку… бумага для чертежей и карандаши…
– ПЕРСИ ДЖЕКСОН! – громко объявил Посейдон, так что мое имя прогремело эхом.
Все разговоры тотчас стихли, в зале наступила тишина, только огонь потрескивал в очаге. Глаза всех присутствующих – богов, полубогов, циклопов, духов – обратились ко мне. Я вышел в центр тронного зала. Гестия ободряюще мне улыбнулась, она снова приняла вид маленькой девочки и, похоже, чувствовала себя счастливой и довольной, снова получив возможность сидеть у своего очага. При виде ее улыбки я почувствовал в себе смелость двигаться дальше.
Сначала я поклонился Зевсу, потом преклонил колени перед троном отца.
– Встань, сын мой, – произнес Посейдон.
Я неуверенно поднялся.
– Великого героя следует вознаградить, – возвестил Посейдон. – Станет ли кто-то здесь отрицать, что мой сын заслуживает награды?
Я ждал, что кто-то заговорит, ведь боги никогда не могут прийти к согласию, к тому же многие из них меня недолюбливали, однако никто не стал протестовать.
– Совет согласен, – сказал Зевс. – Перси Джексон, ты получишь от богов один дар.
Я неуверенно переступил с ноги на ногу.
