– Серьезных нарушений не было, мадам, – заверил госпожу Дюфренн Корин. – В космосе, как ни странно, кровожадных злодеев ничуть не больше, чем на Земле.
– Вполне возможно. Мне сказали, что вы бываете на «закрытых» планетах. Это так?
– Да. Но высадки случаются не слишком часто. В год раза три-четыре. Конечно, год на год не приходится, но если брать в среднем, то примерно такое количество выпадает.
– Ясно. Вы давно в полиции?
– В Космополе я прослужил полных пятнадцать лет.
– О! – Хотя мадам Дюфренн и произнесла «О!», восхищения или удивления на ее лице не отразилось. – Вы, я думаю, понимаете мое беспокойство по поводу дочери, сержант. Кстати, у вас есть дети?
– Нет, мадам.
– Разумно. Весьма разумно. – Женщина-землянка поправила кружевной воротничок и снова сложила руки перед собой на туго обтянутом платьем бедре. – Так вот, уважаемые пилоты, я и мой муж после окончания Объединенной академии не без колебаний, конечно, но все-таки единогласно разрешили дочери поступить на службу в космическую полицию. Я считаю, если моя дочь очень хочет делать карьеру в Космополе, то пусть делает. Однако тот участок работы, что она выбрала, несколько странен. – Госпожа Дюфренн весьма выразительно посмотрела на Корина. – О вашем корпусе рассказывают порой неприглядные вещи, господин сержант.
– Могу представить. Но вы ведь и сами сомневаетесь в правдивости этих рассказов?
– Разумеется. Иначе с вами я и говорить не стала бы.
– Слишком беспокоиться не нужно. Ваша дочь, мадам, пока не является штатным сотрудником Космопола. Контракт с ней может быть заключен только по истечении испытательного срока. До его окончания она может уйти из Особого корпуса в любое время. Нужно только подать рапорт.
Корин знал, что лишнее напоминание о таком варианте развития ее карьеры вряд ли придется по душе Николь, но этих слов ждала от него мадам Дюфренн. Он сразу это понял, едва их взгляды встретились. Профессор очень хотела, чтобы ее дочь еще раз все тщательно взвесила, и Корин решил ей в этом подыграть. Для пользы дела.
– Я вижу, что вы меня понимаете, – сказала госпожа Дюфренн.
– Я вас отлично понимаю, мадам.
– Рада была с вами пообщаться, господин…
– Корин, – напомнил свою фамилию сержант.
– Да-да, Корин.
Женщина улыбнулась и перевела взгляд на Эдди.
– И с вами, молодой человек.
Глаза капрала многозначительно заблестели.
Камилла Дюфренн сделала паузу и, вскинув голову, деловым тоном продолжила:
– А теперь, господа, позвольте мне поговорить с дочерью наедине.
Корин поднялся на ноги.
– Всего доброго, мадам. Капрал, на выход.
Эдди до этого, похоже, не собиравшийся уходить, вскочил с кресла.
– Мадам, очень приятно было с вами познакомиться! Удачи вам!
– Спасибо. И вам удачи.
– Меня зовут Эдди. Не забудьте, Эдди Мур.
Женщина заразительно улыбнулась, показывая ослепительно белые зубы.
– Удачи вам, Эдди.
Корин и капрал вышли из комнаты. Дверь за ними плавно закрылась.
– Вот это да! – воскликнул капрал. – Императрица. Ты заметил, Кор?
– Я заметил, как энергично ты теребил свой гульфик.
– Только мысленно.
– Угу. Ты видел бы свое лицо. Оставалось лишь слюну пустить.
– Кор, мне понравилась женщина. Я мысленно ею восхищаюсь. Что здесь такого?
– Здесь ничего. А вот в присутствии Николь воздержись от восхищения прелестями ее матери. Особенно вслух.
– Само собой. Я же не идиот.
– В этом я иногда сомневаюсь.
Не успел Эдди открыть рот, чтобы привести несколько аргументов в свою защиту, как из переговорной комнаты вышла Николь. Она не выглядела удрученной.
– Все нормально? – спросил ее сержант.
– Да. Спасибо, что пришли.
– Значит, мы не зря старались? Можем требовать награды? – обрадовался Эдди.
– Конечно, не зря. За мною ужин в ресторане. Всех приглашаю.
Корин посмотрел на часы и покачал головой.
– Я не смогу. Ольсен уже наверняка закончил профилактику и мне нужно опробовать перехватчик. Посмотрю, как Умник себя чувствует. Постреляю немного…
Николь порой казалось, что Корин избегает с ней общаться в нерабочей обстановке. Может, и правильно, подумала она с некоторой грустью, не отдавая себе в этом отчета, и, вскинув голову, обратилась к Эдди:
