Глава 7
Совет тетушки Матильды
Внучатая тетушка Матильда пристально на него взглянула. А взгляд у нее, как давно уже убедился сэр Стаффорд, был на редкость пронзительным. Сейчас это особенно бросалось в глаза.
— Значит, ты уже слышал эти слова, — сказала она. — Понятно.
— Но что они означают?
— А ты не знаешь? — Ее брови удивленно поднялись.
— Чтоб мне Богу не молиться и сквозь землю провалиться, — скороговоркой произнес сэр Стаффорд детскую клятву.
— Да, мы всегда так говорили, — сказала леди Матильда. — Так ты и вправду не знаешь?
— Ну конечно же нет.
— Но слышал.
— Да. Мне сказал один человек.
— Кто-то влиятельный?
— Пожалуй. А что ты имеешь в виду?
— Ну, ты же в последнее время принимал участие во всяких там важных мероприятиях, ведь так? Представлял нишу бедную старушку Англию и делал для нее все, что мы, и, думаю, получше многих других, которые сидят за круглыми столами и только и делают, что мелют языками Не знаю, получится ли у вас что-нибудь.
— Скорее всего, нет, — сказал Стаффорд Най. — По правде сказать, за такие вещи берешься без излишнего оптимизма.
— Твой долг — делать все как можно лучше, — наставительно сказала леди Матильда.
— Да, глубоко христианский принцип. В наши дни, сдается мне, больше везет тем, кто делает все как можно хуже. Так о чем же идет речь, тетя Матильда?
— Не уверена, что мне это известно…
— Думаю, вы знаете очень много.
— Не то чтобы знаю… Просто случается услышать то одно, то другое…
— Итак?
— Видишь ли, у меня еще осталось несколько старых друзей. Из тех, кто имеет доступ… Хотя, конечно, почти все они сильно сдали — кто плохо слышит, кто немного подслеповат, у кого с головой не все в порядке, а кто еле таскает ноги. Но кое-что у них еще сохранилось. Кое-что вот здесь. — Она красноречиво похлопала себя по голове, увенчанной седыми, уложенными в безупречную прическу волосами. — И вот что я уловила: вокруг все больше тревоги и отчаяния. Гораздо больше обычного.
— Этого всегда хватает.
— Да-да, только теперь все гораздо серьезнее. Как бы это сказать? — Пассивность сменилась активностью. Мне и со стороны это видно, а тебе, изнутри, и подавно — вокруг бог знает что творится. Все идет вкривь да вкось — просто беда. Самая настоящая беда. Пора в этой неразберихе разобраться, если, конечно, еще не поздно. Разумеется, это опасно. Что — то происходит — гроза надвигается. И ведь не только у нас, но и в других странах. Они создали собственную армию, а самое опасное, что это — сообщество молодых. И эта молодежь готова бросаться куда угодно, делать что угодно и верить во что угодно. И покуда: нм обещают возможность рушить, сносить и ломать flee, что попадется под руку, они будут уверены, что воюют за что-то стоящее, за новый мир, который устроят по-своему — и уж наверняка гораздо лучше прежнего. Но вот в чем беда: они ничего не умеют созидать — только разрушать. А ведь есть среди них и такие, кто писал стихи, книги, сочинял музыку, рисовал. Но стоило горячим головушкам увлечься разрушением ради разрушения, как злые силы взяли над ними верх.
— Вы все время говорите «они», «им». А кто эти «они»?
— Хотелось бы мне знать, — сказала леди Матильда. — Ох, как бы мне хотелось это знать! Если я услышу что-нибудь, сразу тебе сообщу. И ты что-нибудь придумаешь.
— К сожалению, мне-то сообщать некому. Не знаю никого, кому можно было бы передать такие сведения.
— А ты и не передавай кому попало. Людям доверять нельзя. Не вздумай сообщать кому-нибудь из этих недотеп, что сидят в правительстве, или как-то с ним связаны, или надеются занять в нем места, когда у нынешнего выйдет срок. Политикам некогда взглянуть на окружающий мир. Они смотрят на страну, в которой живут, а видят одну громадную избирательную платформу. И этого им вполне достаточно. Они что-то затевают, чтобы жить стало лучше, и искренне верят, что у них получится, и сильно удивляются, что народу живется нисколько не лучше и вовсе даже не веселее, и дали ему совсем не то, что народу хотелось. И волей-неволей начинаешь думать, что все эти политики воображают, будто им даровано некое божественное соизволение лгать, если им кажется, что это ложь во спасение. Ведь еще не так давно мистер Болдуин
