— А чем именно лучше, Джед?
— У меня будет там своя комната, — сказал он.
— Да?
— Да, когда я подрасту, так мама сказала.
— Здорово будет. А что еще она говорит?
— Мама говорит, что у нее будет ребеночек.
— Ну нет, — вмешалась Глория, — этого она не говорила.
— Говорила!
— Сейчас точно не будет. Она сказала, что хочет когда-нибудь родить ребеночка. И вообще, Джед, ты папу обидел.
— Не обидел!
— Обидел!
— НЕ ОБИДЕЛ! И ВООБЩЕ МНЕ ПЛЕВАТЬ!
Обидел, и все это поняли, даже Билли. Мне на помощь пришел папа.
— Джед! — позвал он.
— Не хочу разговаривать.
— Джед, пойдем со мной? Я тебе секрет расскажу. — И он протянул Джеду руку. Джед взвесил предложение, — дедушку он любил, — но принял простое решение:
— Я ухожу, — сказал сын, вставая из-за стола. Он поднялся в свою комнату и захлопнул дверь. Через полчаса я пошел к нему.
— Джед, в чем дело?
— Уходи.
Он лежал на кровати за баррикадой из коробок и подушек. Джефф-Жираф валялся на полу.
— Ты не хочешь пойти вниз?
— Не хочу.
— Да ладно тебе, хватит.
— Уходи.
— Джед, извини меня. — За что я извинялся? За то, чего не понимал.
— Уходи.
— Я попросил прощения.
Молчание.
— Оставить тебя в покое?
Молчание.
— Мне уйти?
— Да.
— Точно?
— Да.
— Я тебя люблю, ты знаешь? Честно. Люблю.
— Уйди, а?
Джед все больше и больше занимал места в моих мыслях, особенно сразу после возвращения в Папин Дом. День в школе и у Эстер (в случае Билли) образовывал хорошую санитарную зону между двумя домами и облегчал детям перемену места жительства. Глория, образец безупречного поведения, переезжала спокойно и гладко. Билли, будучи совсем малышом и будучи, собственно, Билли, просто ни о чем не задумывался. Зато Джеду это давалось нелегко.
— У мамы лучше, — повторял он.
Я не раз спрашивал совета у Кенни, который в свое время тоже был аутсайдером. Но здесь он впервые в жизни не нашел ответа.
— Это такая черта характера — придирчивость, она у него всегда была. Трудно сказать, стало ли хуже. Может, вся эта тема с Маминым Домом, — это он просто почву прощупывает. Он же у тебя не дурак, правда?
— Совершенно не дурак.
— Джо, но я ведь ему просто посторонний глупый дядька, а ты его родной отец. Как я могу судить?
От волнения за Джеда я чувствовал себя совсем одиноким. Поговорить с Глорией я не мог, чтобы не заставлять ее разрываться между нами. Карло тоже не годился, потому что Джилл дружит с Дайлис. И родители взволновались бы еще сильнее. Беспристрастной советчицей могла бы стать Марина, но даже с ней я не мог делиться этой проблемой.
Наши отношения с ней окончательно оформились. Когда дети жили у меня, мы с ней не виделись и лишь коротко разговаривали по телефону. Когда дети жили в Далвиче, я бывал у нее по три-четыре раза в неделю. Она никогда не приезжала ко мне. Мы почти никуда не ходили вместе, а если ходили, то все время держались только вдвоем. У нее дома мы по очереди делали еду: она готовила, а я заказывал пиццы. Мы занимались сексом по-товарищески. После я обычно уходил домой. Мы договорились, что стричь Глорию в салоне у Синди теперь будет кто-нибудь другой. Мы рассказывали друг другу о себе, по молчаливому согласию обходясь без подробностей. Так что я шел на осознанный риск, когда спросил ее о сыне, думая в это время о своем.
— А где отец Гэри?
Мы лежали в постели, в темноте.
— За границей.
— Где?
— В Испании.
— Грабит там банки?
Марина засмеялась:
— Нет, работает электриком.
— А здесь он жил? В этом доме?
— Жил какое-то время.
— Вы были женаты?
— Строго говоря, мы и сейчас женаты.
— Что? Так ты разводишься?
— Официально пока нет.
— А сын ваш как?
— Да нормально. Отца видит мало, но зато у него всегда есть я.
— Он скучает по отцу?
— Нет. Ты сегодня какой-то любопытный.
— Это мой художественный гений разбушевался.
— А, ну тогда понятно.
В конце концов я решился поговорить с Джедом. Я обратился к нему, когда он тихонько бродил по моей студии, где я разбирал всякие сентиментальные штучки. Мне было почти тридцать четыре года. Ему не было и шести. Меня интересовало, что он помнит из прежней жизни.
— Джед, смотри, — сказал я, — вот тут я нарисовал тебя, когда тебе было два годика. — Это был очень симпатичный карандашный набросок. На нем Джед сидел в саду, навалившись на мамочку. — Это ты и немного твоей мамы. А вот смотри, это Джефф-Жираф. Тогда его еще не звали Джеффом. Он только что народился.
