Джед взял рисунок у меня из рук и сосредоточенно его изучал, ничего не отвечая.
— Ну и как тебе?
И наконец…
— А почему он не раскрашен? — спросил Джед. — Получилось бы красивее, если б он был цветной.
— Ого, целых два предложения подряд! — Я хотел пошутить, но за моей фальшивой улыбкой Джед заметил раздражение. И все. Расстроившись, я снова принялся разбирать бумаги. Потом обернулся, но Джед уже вышел, оставив рисунок на стуле у двери. Я устыдился, поймав себя на том, что с его уходом мне стало легче.
Ладно, хватит. Пора поговорить с Дайлис.
Мы встретились все в том же неромантичном баре. Я не стал ходить вокруг да около.
— Я беспокоюсь за Джеда.
Дайлис секунду обдумывала мои слова.
— По-моему, с ним все нормально.
Она отбросила с лица волосы, которые стали еще длиннее и теперь шелковой драпировкой спускались по спине. Я подумал, что ей бы подошло рекламировать шампуни «Тимотей».
— У него опять Пунктик Насчет Точности, — сказал я. — По крайней мере, со мной.
Дайлис озадаченно нахмурилась, затем ее лицо прояснилось.
— Ах, да, помню. Есть у него такая черточка. Привередливость.
Я не верил, что она могла это забыть.
— Привередливость? — спросил я. — А не навязчивые страхи?
— По крайней мере в Мамином Доме — нет. Точно нет.
— Еще он в последнее время очень тихий, — продолжал я.
— Да?
Дайлис пила «Перье», я — виски. Но все равно я потерял терпение.
— Дайлис, ты что-то темнишь? Опомнись, мы же о собственном сыне говорим! Это же наш мальчик, ради которого мы не спали ночами, мы оба, не только я, но и ты! Мы его водили к психологу. Мне кажется, ему плохо, только я не вполне понимаю, почему. Я не знаю, как это связано с тем, что происходит между тобой и мной. Я не знаю, только со мной ему плохо или с тобой тоже!
— Не кричи на меня, Джо.
— Я не кричу. Я с тобой честен. У Глории все хорошо, у Билли все хорошо, но я боюсь за Джеда, его раздирает изнутри!
Дайлис промолчала.
— Как он ладит с Крисом?
— Они прекрасно ладят. — Дайлис снова откинула волосы набок. Теперь она могла смотреть не на меня, а в сторону.
— Как тебе кажется, может, с тобой ему лучше, чем со мной?
— Нет, не думаю.
— Когда он у тебя, ты слышишь «папа сказал то, папа сказал это»? А тебя это задевает?
— Нет, он такого не говорит. Скажи, тебя волнует Джед или твое оскорбленное эго?
— Эх вы, психологи… — Я понял, что Дайлис задета за живое. Я глубоко вздохнул. — Он предпочитает Криса, а не меня?
— Что, если так?
— Что, если ты ответишь на мой вопрос?
— Хватит. Я сыта по горло.
Она встала и удалилась.
Давайте я еще расскажу про Билли. Сейчас ему шесть с небольшим. Он на пути к созданию собственного ток-шоу. Он породит новый жанр, когда преподнесет эту телерадость благодарному народу: ведущий говорит, говорит и говорит, пока гость не запросит пощады. Билли не первый год тренируется на мне.
— Пап!
— Да?
— Знаешь чего?
— Что?
— Знаешь Бэкхема, да?
— Знаю. Он чистит сортир у нас в саду.
— Пап!
— Да?
— У нас нет сортира в саду!
— Знаю.
— Пап!
— Да?
— Пап, ты глупый.
— Это я тоже знаю. Ну, так что Бэкхем?
Билли поет:
Дэвид Бэкхем
Облысел,
Женские трусы надел!
Он заливается счастливым смехом. Это его любимая песенка. Ей-богу, в один прекрасный день я отправлюсь с ним к аисту и попрошу обменять его на другого мальчика, с выключателем.
— Билли?
— Да, пап?
— Ты когда-нибудь замолкаешь?
— He-а. Пап, покатай меня на шее! — Он становится передо мной на цыпочки.
— Слушай, я старый и больной!
— Ну пап, ну пожалуйста!
Он просто прекрасен. Он сводит меня с ума. И еще я все время задаю себе очень, очень серьезный вопрос: может ли этот ребенок быть моим?
Я стал больше задумываться о происхождении Билли, когда он начал расширять свой ролевой набор.
— Пап!
— Да?
— Я щенок!
— Ты щенок?
— Да, гав-гав!
Я прищурился и спросил:
— А щенок хочет печенья?
— Папа, — ответил Билли, — когда я щенок, ты, пожалуйста, тоже говори «гав-гав». Гав-гав!
— Гав-гав, гав-гав!
— Нет, только один раз гав-гав, гав-гав.
— Ага! В конце каждой фразы, гав-гав?
— Да, гав-гав!
— Ладно, гав-гав.
— А сейчас щенку можно печенья, гав-гав?
Ну, извините! Это не просто щенок, а щенок, гавкающий о себе в третьем лице!
