Таэ поспешно нырнула обратно внутрь.
Издав одобрительный свист, Клей сказал:
— Разве она не красотка? Как её зовут, кстати?
Бабуля встретила приветливый вопрос мужчины с суровым лицом.
— Давай кое-что проясним, — сказала она. Её голос пронёсся по земле, словно токсичное облако. — Эта девушка — мой товар. Попробуй что-нибудь выкинуть — и ты окажешься в аду в бесконечных попытках потрахаться там с чертовкой.
— Ну, это было бы лучше, чем смотреть на твою уродливую рожу, — ответил с насмешкой Клей. — Твой товар может быть дорогостоящим, но это не значит, что он хорош. Все мы знаем, что происходит с большинством скрытых, которые возвращались домой, так что лучше молись, чтобы она не оказалась одной из них.
— Тебе не нужно беспокоиться об этом, — ехидно ответила Бабуля. — Моя работа заключается в том, что я доставляю их домой. То, что происходит после этого, меня не касается. С другой стороны, пока не доставлю их домой, я буду заботиться о них, даже если это будет стоить мне жизни. И я не позволю никому делать с ней всё, что угодно.
— Любопытно, — облизнувшись, сказал Клей. — Тогда позволь мне дать тебе заблаговременное предупреждение. До завершения нашей маленькой поездки я собираюсь наложить свою печать на твои драгоценные товары.
— Неужели? — парировала Бабуля, широко раскрыв глаза.
— Прекрати. Клей, — сказал серьёзный голос, пошатнув напряжённую обстановку. Он принадлежал Бинго.
— Ну, — продолжил он, — похоже, самое лучшее, что можно сделать — это уйти отсюда как можно скорее.
И Клей, и Бабуля повернулись в направлении, куда указала кивком тощая фигура. Белый песок кружил вокруг формы неземной красоты. Возвращая своё оружие в ножны на спине, Ди уставился в одну точку в темноте.
— Что опять случилось? — с видимым удовольствием спросил Клей.
— Ты можешь что-нибудь разглядеть? — спросил сонно Бинго.
— Бабочки, — ответил Ди, беззвучно подойдя к своей лошади.
— Эй, Охотник! Ты просто собираешься поджать хвост и пуститься наутёк? — спросил Клей с презрительной насмешкой, как будто он ждал возможности сказать эти самые слова.
— Значит, у нас нет другого выбора, кроме как прорваться сквозь них? — добавил Бинго.
Не ответив на вопрос Бинго, Ди просто сказал:
— Я не думаю, что эта работа для меня.
Он смотрел прямо на старуху.
— Так, значит, ты знаешь, какой у меня козырь в рукаве? — спросила Бабуля, широко раскрыв глаза. — Если мои действия стали общедоступным знанием, мне придётся выучить целую кучу новых трюков.
Так только Ди оседлал коня, Бабуля села в фургон с выражением лица, говорящим о том, что он не имеет ни малейшего понятия о том, что происходит.
Клей вдел ноги в стремена. Хотя все они напрягли зрение, они не увидели ничего — темнота впитала каждый звук, оставив всё в состоянии полной тишины. Конь Ди сделал несколько шагов от них.
— Подожди минуту. Разве мы не преодолеем всё это вместе? — позвала Ди старуха.
— Я не помню, чтобы просил вас следовать за мной.
— Когда ты говорил, что эта работа была не для тебя, то ты имел в виду, что ты предоставляешь нас самим себе? Неужели в тебе нет ни капли сострадания? — ругалась Бабуля на Охотника, но Ди погнал лошадь за пределы досягаемости её ругательств.
Пожалуй, ничто, кроме гипер-острых чувств дампира, не могло обнаружить присутствие толщиной с тонкий лист бумаги, которое приближалось к ним из глубин тьмы. Наконец ветер подул вокруг них. Поток воздуха исходил от взмахов до странности лёгких бесчисленных крыльев. Масса состояла из бессчётного количества бабочек — роя тысяч или даже десятков тысяч. Но где они жили, и что они искали? Они бросились на Ди, окутывая высокую фигуру в чёрном цветом темноты. Его клинок вспыхнул. Даже без звука, рассекающего воздух, все рассечённые бабочки начинали падать на землю, когда Ди пустился в галоп сквозь них. Когда лошадь и всадник продвинулась к пыльному облаку, чёрная волна отплыла назад, будто испугавшись Охотника, но спустя мгновение она превратилась в широкую стаю, которая начала следовать за ним. Вполне естественно, что остальная часть роя напала на фургон и двух других всадников.
