– Капитан Уинтроп когда-нибудь говорил вам о соперничестве или зависти по отношению к нему? – Питт понимал, что бестактно вторгаться в семейный разговор, но они как бы забыли о нем, а он еще не довел до конца свое дело.
– Нет. – Леди Уинтроп с удивлением повернулась к нему. – Никогда, насколько я помню. Он регулярно писал нам, приезжал каждый раз, когда сходил на берег, и изредка обедал у нас. Но я не помню, чтобы он когда-нибудь говорил о каком-то соперничестве, зависти или неприязни к нему. Его все любили. – Недовольная морщинка прорезала ее переносицу. – Мне кажется, я уже говорила вам об этом.
– Люди популярные, пользующиеся успехом в обществе, неизбежно вызывают зависть у тех, кто не столь счастлив в этом отношении, – подчеркнуто нейтрально заметил Питт.
– Да, разумеется. Я это отлично знаю, – парировала леди Уинтроп. – Но ни о чем подобном от сына я не слышала. Это ваша работа – разузнать о таких вещах. Вам и карты в руки. Разве не за это вам платят жалованье?
– Оукли никогда не отзывался плохо о ком-либо, – поспешил сказать лорд и осторожно протянул к жене руку, но потом остановился и снова опустил ее. – Эти чувства неизвестны нашему сыну.
– Разумеется, они всегда были ему чужды, – быстро подхватила леди Уинтроп, недовольно нахмурившись. – Суперинтендант сказал, что он был кем-то застигнут врасплох, что не ожидал этой встречи. Если бы то был человек, ненавидящий Оукли, мой сын был бы наготове. Он не был глуп, не так ли, Мальборо?
– Проклятье, и все же он доверился тому, кому не следовало! – в отчаянии и гневе воскликнул старик, не сдержав себя.
Но леди Уинтроп словно не замечала состояния мужа. Она уже прощалась с Томасом.
– Благодарю вас, мистер Питт. Я полагаю, вы будете извещать нас обо всем. До свидания.
– До свидания, мэм, – вежливо ответил суперинтендант и, обойдя ее, направился к двери.
В своей беседе с лордом и леди Уинтроп Питт не обмолвился о том, что убийство их сына произошло в прогулочной лодке, на озере Серпентайн. На следующий день достоверность его догадки подтвердил явившийся к нему в кабинет Легранж. Это был невысокого роста полный человек с темными волосами и приятным лицом.
– Похоже, Телман был прав, сэр, – удовлетворенно доложил он, стоя перед столом начальника. – Преступление совершено в лодке. Очень чисто сработано. Голова отсечена так, что вся кровь вылилась в воду. Никаких следов.
Питт сжал зубы от досады. Глупо было бы сейчас говорить Легранжу, что догадка, как был обезглавлен капитан, принадлежит самому Питту, а не инспектору Телману, даже если Легранж ему и поверит. Но не сказать этого – значит остаться в дураках.
– Следовательно, вы все же нашли свежую зарубку на крае борта, – как можно спокойнее сказал Питт.
Легранж широко открыл глаза от удивления.
– Да, сэр. Вам это Телман сказал? Но он мне говорил, что зашел бы к вам, да не сможет. У него встреча с кем-то в Баттерси.
– Нет, он ничего мне не говорил, – ответил Питт. – Просто я подумал, что на вашем месте именно с этого и начал бы. Новые следы. Ведь вы так и начали, Легранж, не правда ли?
– Нет, сэр, это Телман надоумил меня, – скромно признался сержант.
– А зачем Телман поехал в Баттерси?
Легранж замялся и посмотрел куда-то в сторону.
– Это вы сами у него спроси`те, сэр.
– Вы продолжаете поиски орудия убийства?
– Да, сэр. – Лицо Легранжа перекосила гримаса досады. – Пока ничего не нашли. Даже не знаем, где еще искать. Возможно, убийца унес его с собой. Сначала принес, потом унес…
– Обследовали дно озера?
Питт решил воздержаться от эмоций. Но страшно было подумать, что орудие убийства все еще находится в руках маньяка или что он может спрятать его в сотне других мест, не там, где его будут искать. Проверить дно Темзы не представлялось возможным. Даже если его швырнули туда, оно давно ушло в многовековой ил реки.
– Да, сэр, мистер Телман делает все с невероятной дотошностью. Там, где мы его искали, после нас уже никто ничего не найдет. – Глаза Легранжа невольно засверкали. – Не представляете, сэр, чего только нет на дне этого озера. Пара отличных сапог, оба на левую ногу. Не пойму, как можно было их потерять. Три здоровенных удилища… ну, это, я думаю, понятно. Потом всякая дрянь – консервные банки, сумки и, представляете, почти новая шляпа. Глазам не поверишь. Ну и, конечно же, монеты.
