Польшу. Только па таких условиях соглашался Конецпольский держать совет о войне с
Турцией. Относительно же козацкого похода отвечал венецианскому послу, что сжечь
200 турецких кораблей в самих верфях значйло бы покушаться на дело трудное и
чрезвычайно опасное. Но против козацкого похода не возражал, и кончил свою речь
тем, что король и канцлер дадут ему окончательный ответ сообразно течению дед. С
этим он и уехал из Варшавы к своей невесте, панне Опалишской, с которой обвенчался
в январе 1646 года.
Теперь король настойчивее прежнего стал торопить богиню случайностей, которой
одной поклонялся. Теперь он согласился на козацкий поход, о котором Тьеполо просил
его до сих нор безуспешно. В начале января состоялся договор, по которому, с
открытием весны, козаки должны были выдти в море на 40 чай-
36
,
ках. Тьеполо обязался уплатить им 20?000 талеров тотчас, а остальные 40,000 в
течение двух лет, ежегодно по 20,000. Король обещал иривеети в движение все
пружины, чтоб уничтожить лес, галеры и даже верфи в Стамбуле.
Не знал Владислав ИУ во чтб играет. Определенного плана действий у него не
было. Во всем он полагался на фортуну, которая вскружила ему голову еще в детстве.
Канцлер надувал его парус то с одной, то с другой стороны, но думал всего больше о
том, чтобы, в случае крушения, обезопасить лично себя. Различие между его
внушениями и советами Коиецпольского состояло в том, что он рассчитывал на
итальянский союз и на нридунайеких князьков; а коронный гетман желал опираться на
собственные силы и соединиться с Москалями. Коронный гетман советовал завоевать
сперва Крым и поделиться им с северными соседями, как будто знал, что без этого
Крым сделается жерлом пожаров и руины для страны, которую предки его,
Конецпольские, начали колонизовать с XIV столетия. Не прочь был он служить королю
и в войне Турецкой; но происходившие до тех пор переговоры по этому предмету не
удовлетворяли его.
Он был против какого бы то ни было оборонительно-наступательного союза; не
доверял Итальянцам; боялся, чтобы, при обстоятельствах, для них благоприятных, не
помирились они с Турками и не оставили Королевской Республики без помощи. Но его
мнению, действительным обеспечением польского рыцарства от купеческого
вероломства была бы только уплата вперед миллиона дукатов и но полумиллиону в
течение трех лет.
Но самым выразительным различием между планами коронного гетмана и
коронного канцлера было то, что гетман предлагал войну законную, предпринятую с
согласия Речи Поеполитой, а канцлер не обращал внимания на средства, лишь бы
достигнуть цели. Оссолинский знал, что на войну с Турками Речь Посполитая не
согласится ни в каком случае, а на войну с Татарами согласилась бы без затруднения.
Это различие во взглядах сделалось причиной неприязни между канцлером и
гетманом, выразившейся в колком письме Оссолинского Конецпольскому.
1645 год еще не вполне благоприятствовал замыслам короля; зато в первые месяцы
1646-го приходили одна за другою вести, побуждавшие его к окончательной
решимости.
.
37
По утрате Канеи, Венеция показала столько энергии, что в течение нескольких
месяцев, к удивлению всего света, выставила для борьбы с Турцией 53 галеры, 6
галиотов для. бомб, 40 больших вооруженных кораблей, 4 бандера и значительное
число мелких судов. Венецияпская синьория постановила-—не дать турецкому флоту
вернуться для обеспечения своего завоевания в Кандии, где турецкий гарнизон в Канее
начинал уже бороться с недостатком съестных припасов.
Тьеполо получил благоприятный ответ на предложение короля. Синьория назначила
для Польши 600,000 талеров на два года, по 300,000 ежегодно, вместо ежегодных
500,000, которых домогался король от папы н князей итальянских. Но Тьеполо, на
собственную ответственность, уменьшил эту сумму, и сказал королю, будто сенат
назначил только 400,000 скуди, но 200,000 ежегодно, после чего прекратит платеж, и
синьория будет свободна от всяких обязательств.
Король согласился в принципе н на эти условия, в надежде, что недостающую
сумму пополнит папа с итальянскими князьями, в виду страшных приготовлений Турок
на суше и на море.
