приписывать их несчастья человеку, который один был способен взять их в крепкия
руки и спасти политическую свободу Шляхетского Народа наперекор свободе личной,
которою так несвоевременно величались паны.
Козацкий идеал общественности не возвышался над сочиненною нашими
предками-варварами пословицей: „колйб хлиб та одёжа, то ив бы козак лёжа"; и
Хмельницкий знал, что размножение ко -
ОТПАДЕПИЕ МАЛОРОССП ОТ ПОЛЬШИ.
289
зачества, праздно живущего продуктами чужого труда, вызовет новую войну с
панами. ЕмуЦбыло необходимо, с одной стороны, обеспечить себе уступчивость
короля, а с другой—разлучить его с теми людьми, которые были способны одушевить
шляхетское общество боевым энтузиазмом. Во всяком случае, Польша была
сподручнее Москвы для козадких каверз,—и он предпочел ослабление Польши
бунтами усилению Москвы верноподданством. Сам ли он сочинил такой план
действий, или же был им обязан интригану Выговскому, только в этом плане была
начертана погибель Речи Посполитой— и как независимого государства, и как
хозяйственного общества. Голодный и беспощадный гений Диких Полей,
вдохновенный поэзией Кипчакской орды, воплотился в орду Козацкуго, чтобы
пустынное Посулье и Поросье, вместе с Запорожскою Тмутороканыо, распространить
до самой Вислы. Вся великая работа колонизации Батыевских кочевьев, запечатанная
кровавыми жертвами и геройскими подвигами, вся многолетняя заслуга перед
человечеством нольскорусских рыцарей и вместе хозяевъ—'долженствовали исчезнуть
от ,,козацкого духа*, опустошительного, как смертоносный самум-гаррур.
По общему мнению правительствующих панов, только новый король был способен
отвести грозу козацкого бунта. Кисель внушал им, что козаки маестат Речи Посполитой
ставят ни во что, и признают одну власть—королевскую. „Поэтому-то“ (говорил
доматорский оракул) „Хмельницкий не пишется иначе, как гетманом Войска его
королевской милости Запорожского, нужды пет, что Речь Посполитая титуловала его
просто гетманом Войска Запорожского. Король у Козаков есть нечто божественное.
Именем короля начался козацкий бунт, именем короля оп и утихнетъ*.
Слова Киселя были водою, падавшею на колеса Хмельницкого. Паны приступили
немедленно к избранию и избрали не московского царя, который сохранил бы от
гибели миллионы человеческих жизней,—избрали не отца будущего короля, который
спас бы им миллиарды червонцев, заслуженные предками,—нет, они, вместо
защитников их жизни, нх имущества и чести, избрали такого государя, какой был
нужен козаку Тамерлану.
В?
‘ т. и.
Глава XVIII.
Воспитание и характер короля, избранного по указанию козацкого гетмана.—
Монах-разстрига на польском престоле.—Избирательный сейм.
Ян Казимир родился в 1609 году. В это время все добра князей Острожских
перешли уже в католические руки. Младший сын Князя Василия, Константин, умер, в
католическом самоистязании после распутной жизни, в 1600 году; средний, Александр,
носивший только для виду „образ русского благочестияв 1603 году; а сам Князь
Василий—в 1608-м. Наследникам „Острожчины“, составлявшей, можно сказать,
государство в государстве панов сравнительно с Острожскими мелкопоместных,
сделался князь Януш Острожский, первородный сын Князя Василия, „католик с
колыбели*, крещенный и воспитанный знаменитым иезуитом, Петром Скаргою.
Это было важным для Римской Курии завоеванием. Но она имела тогда в виду
несравненно больше: была надежда присоединить к Польше Московское Царство, как
некогда было присоединено Великое Княжество Литовское. Сигизмунд, по выражению
малорусской летописи, „яровитый католик, который бы не попозорился привести под
папу целый светъ*, повел в московские пределы 29.000 войска, чтобы воссесть на
престоле великих собирателей Русской . Земли, и это дело казалось Полякам
возможным.
Вот при каких обстоятельствах родился будущий король, которому было суждено,
получив корону из кровавых рук атамана запорожской вольницы, бороться во главе
Шляхетского Народа с теми классами населения Польши, которые не принадлежали к
государственным сословиям!
Иезуиты занялись воспитанием Яна Казимира, на всякий случай, весьма
старательно. Слабое здоровье королевича не позволяло им вооружать его ум научными
