своих приближенных, какого-то Болонтая, послом к Хмельницкому,—к „предателю
Хмелю", как называл его перед панами.
По этому случаю почтил его своим письмом предтеча предателя Хмеля, Кривонос.
Знаменитый истребитель Жидов, стариков, женщин и детей уверял князя Заславского,
что козаки не хотели опустошать Польской Земли, но заелся де с ними князь Ярема,
тиранил, посевах, сажал на вол невинных людей, в каждом городе становил среди
рынка виселицу, а потом буравил глаза. „Мы тоже" (писал человеколюбивый
разбойник), „обороняя свою веру и жизнь, были принуждены стоять за свою обиду. Вот
и о наших послах не имеем никакой вести. Видно, уже спят, что не проснулись до сих
пор. А Жидовъ" (закончил письмо кровавый лыцарг) „направляйте в самой Висле. Вся
беда началась от Жидов: ибо они свели с ума и васъ".
Это было написано перед резнею в Полонном, которая (говорит Радивил)
произошла от того, что козаки поверили распущенным хлопами слухам, будто их
послов посадили в Варшаве на колье: легковерие, достойное козацких потомков,
малорусских историков и беллетристов.
Чем ничтожнее был, по своей природе, князь Доминик, тем больше дорожил его
влиянием на миротворцев Киселей козацвий Батько, Хмель. Отпуская Колонтая из
Паволочи, он вручил ему универсал к нескольким городам, чтоб его не задерживали ни
хмельничане, ни Татары, то-есть, чтоб успокоительный ответ на посольство дошел по
адресу.
Хмельницкий свидетельствовался Богом перед „ясноосвещен-
232
.
нымъ" князем Заславским, что, будучи-"неизменными слугами Речи Посполитой,
козаки желали мира от всего сердца; но наступил де на них князь Вишневецкий,
которого они отпустили из-за Днепра, хотя держали, можно сказать, уже в руках, и
поэтому козаки должны были двинуться войском. Въ* удостоверение своих слов,
посылал ясноосвещенному князю для прочтения универсалы его милости князя
Вишневецкого и письма из Москвы. Хмельницкий ждал только своих послов из
Варшавы, чтобы вернуться со всем войском и с Ордою в Украину: „пускай де не бродят
больше в христианской крови"... „Да и то" (продолжал он) „я постоянно удерживаю
своих от чат и грабежа не чем иным, как только мечем, и именно потому, что ваша
княжеская милость благоволите являть столь великую милость к нам, нижайшим
слугам своим, еще с предков своих. Будучи этим чрезвычайно обрадованы" (лебезила
далее старая лисица перед старой вороной) „и возблагодарив за это сперва Господа
Бога, мы готовы исполнить всякое повеление вашей княжеской милости, в таком
упадке Польской Короны. Только сердечно и униженно просим, благоволите сноситься
с нами, своими нижайшими слугами, обо всем. По желанию его милости пана
Колонтая, велел я выдать строгий универсал к нескольким городам, чтоб имения вашей
княжеской милости для войска нашего были неприкосновенными и мы прилагаем
всяческое попечение, чтобы никто не делал ни малейшей кривды ни вотчинам вашей
княжеской милости, ни вашей княжеской милости слугамъ".
В заключение раболепного письма своего, Хмельницкий, не без тайной иронии,
выразил желание отдать первенствующему магнату поклон лично со всем Запорожским
Войском. Мы увидим, как обрадовался католический потомок нашего Изяслава
возможности такого поклона под Пилявцами. Он и теперь умолял уже примаса не
полагаться на поветовые ополчения (praesidia) и обратиться к посполитому рутению да
к панским собственным силам. В то же самое время послал он свою пехоту, в числе
2.500 человек, для обороны своих имений, под начальством Осинского, носившего
звание обозного Великого Княжества Литовского, а сам занялся тем, чтобы своими
переменчивыми приказами сводить его с ума. Опытный в военном деле Осинский мог
бы погибнуть ни за чтб, но его спас Вишневецкий, подоспев к нему для совместных
подвигов. С горстью мужественных людей, они успешно воевали про • тив Кривоноса
и отбили у него знамена корсунских квартяных, фамильное знамя Калиновских, четыре
пушки и какие-то органки.
.
233
Козацкия ревучия гармати действовали против панов так плохо, что не причиняли
им никакого вреда, а от их мелкой стрельбы поле покрывалось козацкими свитками,
„точно белым сукномъ“. По реляции Осинского, Кривонос бежал от Случи
