— Не сглазь. Она хорошая. Мне будет бесконечно жаль казнить её за измену.
* * *
Буферная зона никогда не являлась лакомым куском. Гористая местность, ни земель плодородных, ни лесов, да еще и на рудные породы бедна. Не за что сражаться с мелкими королевствами и княжествами. Оттого и оставили их в покое обе империи, решив, что лучшей защиты собственных границ, чем независимые мелкие государства — не придумаешь. Сама же буферная зона оказалась защищена с севера озером Илтыр, а с юга не самым высоким, но сложно проходимым хребтом скалистых гор Кинжика. Конечно, горы эти не сравнятся ни с Зальмекским кряжем, ни тем более с Фуградским, но являются значительным препятствием для завоевателей. К тому же с востока возвышался вовсе не проходимый Фуградский хребет, берущий начало у восточных отрогов Кинжикских скал, и, минуя мелкие княжества, тянулся по восточной стороне на север, полумесяцем опоясывая Рагард, защищая тот от вторжения варваров с севера. Именно на этом стыке двух горных массивов и расположился Сидерим, после того как светловолосые горцы спустились в долину, потеряв большинство селений при очередном землетрясении. Три века они обживались, ловя косые взгляды таких же горцев, но более похожих на сынов пустыни, — мадеран. Черноволосые и черноглазые жители долины долго привыкали к новым соседям. Да и империи тогда еще не были столь сильны. Время шло, Сидерим развивал торговлю, оказавшись на пути к перевалу, ведущему в Мадерек. Теперь же перевал принадлежал Сидериму, подмявшему под себя Гидер, тем самым соприкоснувшись границей с княжеством Нешуа, в прошлом — подданных Мадры. За три с половиной года восстановления королевства Садар где подкупом, где посулами и нужным браками, а где и запугиванием присоединил четыре ближних княжества, основательно продвинувшись на северо-запад. Между набирающим силу королевством и Анаторисом простиралась дикая степь, расчерченная балками и перелесками, да еще пять мелких государств пока соблюдали нейтралитет, не поддаваясь ни запугиваниям, ни уговорам. Именно через эти территории пришлось прокладывать новый путь войску Мадерека. Они старались обойти стороной насёленные полудикими племенами земли степняков. Садар же обратил внимание именно на кочевников, отправившись к ним в стан с посольством в начале лета.
Тариетские степи, год 2569
Вождь тариетов встретил посольство Сидерима сдержанно, и хорошо хоть не копьями. Чужаков кочевники не любили. Немного знакомый с их обычаями, Садар уселся у костра напротив предводителя, сцепил пальцы в замок и уткнулся в них подбородком. Сидеть на коленях, поджав под себя пятки, оказалось неудобно. Это несколько отличалось от привычного складывания ног перед собой. Однако, упираясь локтями в колени, король сидел, не двигаясь, демонстрируя недюжинную выдержку и терпение. Он знал, что первым должен заговорить вождь и лишь тогда гость имеет право на слово. Его терпение вознаградилось хриплым низким голосом кочевника.
— Зачем пожаловал, горец?
— Прознал, что мимо вашей степи мадеране ходят. Мне они не нравятся, вам они не нравятся, — начал Садар.
— Тебе-то что за интерес до наших границ и мадеран? — тариет посмотрел исподлобья, нахмурился. Не понимал он этих оседлых.
— Мне интерес прямой. Они таким образом и к моим границам подходят, — пояснил король.
— Сдается мне, сидеримец, что между вашими и нашими границами есть несколько государств, — вождь продолжал хмуриться, пытаясь понять, куда клонит этот горец.
— Надолго ли? — коротко ответил вопросом Садар и в свою очередь уставился на тариета изучающе.
— Мне без нужды, насколько ты расширишь свои земли. На мой ломоть не зарься. Уничтожу, — угрозы в голосе оказалось больше, чем в словах.
— Мне тоже без нужды твои степи. Я о союзе говорить пришел, — не отступал Садар.
— Мне что за интерес? Коней и копий хватит, а не хватит, так Рагард под боком, там завсегда можно поживиться, — скривился в недоброй ухмылке вождь.
— А давай так: устроим поединок. Если твой воин победит — я убираюсь восвояси. Если же мой, то ты вступишь в союз.
— Чего ты от союза хочешь?
