— Прекрасный ответ. Но позволь спросить. Почему ты готов рисковать жизнью?
— Потому, что я беден, сеньор. Мне нужны деньги.
— Многие бедны, но…
— Может быть, им нравится их жалкое существование.
— Значит, ты идешь на это только ради денег?
Мендоса нахмурился, затем отрицательно покачал головой.
— Генерал — дьявол во плоти. Его охранники — бешеные псы. Они испытывают наслаждение от убийства людей. Особенно Панчо Негрон, застреливший моего друга. Генерал должен умереть.
Апонте утвердительно кивнул и сложил вместе ладони. На одном из пальцев сверкнул бриллиант.
— Ты готов?
— Да, сеньор.
— Ты сделаешь это завтра. Ты знаешь, где расположена резиденция губернатора?
— Да.
— В полдень к особняку подъедут один за другим три автомобиля. Вторая машина предназначена для Генерала. Охранники перекроют улицу. Один из них будет сопровождать Масиа, когда тот направится из особняка к автомобилю… — Приступ сухого кашля потряс тщедушное тело профессора. Прижав кулак ко рту, Апонте справился с кашлем и посмотрел на Мендосу. — Генерала будет охранять дюжина вооруженных людей.
— Я уже это слышал, — ответил Мендоса.
— Ты будешь один. Никто не придет к тебе на помощь. Шансы против тебя.
— Да, против, — согласился Луис. — Но я сыграю, тем не менее, в эту игру. Пусть я один против двенадцати. Но у меня есть преимущество.
Апонте не понял, в чем состоит это преимущество, и попросил разъяснить.
— Все очень просто. Они, эти двенадцать, — важные люди, охранники Генерала. А я… я лишь бедный продавец лимонада… Охранники вряд ли заподозрят меня в чем-либо. Кроме того, у меня есть план.
— Какой же?
Мендоса чуть улыбнулся.
— Я хотел бы не говорить о нем сейчас. Удастся он или нет, вы узнаете об этом завтра.
Апонте посмотрел на молодых людей, сидевших по обе стороны от него, и пожал плечами.
— Как тебе угодно, — сказал профессор, обращаясь к продавцу лимонада.
— А где деньги, что мне обещали? — спросил тот.
— Я вижу, ты не забыл о них.
— Моя семья не забыла, — ответил Мендоса. — Я решился на это ради семьи.
Апонте посмотрел продавцу лимонада прямо в глаза.
— Завтра утром в «Таверне матадоров» ты получишь свои деньги. А в остальном я желаю тебе удачи.
— Мне нужно нечто большее, — заметил Мендоса. — Помолитесь за меня. — С этими словами он повернулся на каблуках и вышел из дома.
— Храбрый человек или дурак, или…
— Или что? — спросил Эстебан.
— Или, возможно, провокатор.
— Нет. Луис — честный человек.
— Не спорю. Но, если его интересуют только деньги, он может обратиться к Генералу. Тот щедро вознаградит любого предателя.
— Я поручился за Мендосу. Он не предаст.
— Хочется верить, — сказал Апонте. — Завтра все прояснится. Но в чем заключается его план? — продолжил вслух размышлять профессор. — Он почти наверняка проиграет. Шансы на спасение ничтожны. Мендоса может убить Генерала. Но как он выстоит против дюжины охранников? Может быть, он хочет умереть?
— Нет, — ответил Эстебан, задумчиво уставясь перед собой. — Мендоса — бедняк. А бедные — всегда отчаянные люди. Потому что им нечего терять.
— Мне он показался человеком, владеющим собой, — заметил Апонте, медленно вставая. На его утонченном лице проступила печать усталости. Руки слегка дрожали. Его собеседники приготовились уйти. Они попрощались и направились к двери. Апонте остановил их.
— Да, кстати, о деньгах. Думаю, вам следует передать их Мендосе в запечатанном пакете через бармена. На всякий случай…
— Я доверяю Луису. И сам передам ему деньги, — сказал Эстебан.
Город просыпался очень рано. Постепенно после сонной мрачной тишины жизнь в нем наполнялась обычным шумом и суетой. Когда большие бронзовые часы пробили один раз, Мендоса подошел к огромной главной двери собора. Ее украшали вырезанные из дерева фигуры святых, лики которых были изъедены древоточцами и отполированы временем почти до неузнаваемости. Луис перешагнул через порог и очутился во внутренней части собора. Там, казалось, никого не было. Но Мендоса различил в полумраке коленопреклоненную, одетую во все черное фигуру. Уши продавца лимонада уловили быстрый, похожий на тихое посвистывание шепот. Свечи тускло мерцали на алтаре. Слева темнела часовенка, напоминающая небольшой грот. Мендоса вошел в нее, ощутив неподвижную прохладу в воздухе. Несколько зажженных свечей блестели как желтые драгоценные камни. Они, эти свечи, горели перед статуей смуглолицего святого, являвшимся при жизни кровным братом таких, как Мендоса. Луис стал на колени и начал молиться…
