Я привел здесь эти отрывки из официального отчета заведующей детским домом No 38 для того, чтобы показать, какой высоты понимания детской психики и любви к детям достигли лучшие женщины Ленинграда, посвятившие себя делу спасения детей-сирот и делу их воспитания. Я должен сказать здесь, что детский дом No 38 примечателен именно тем, что через него прошли в подавляющем большинстве дети, оставшиеся без родителей, и что к тому времени, когда этот отчет попал мне в руки, все эти дети были уже нормальными детьми!
В то же время этот официальный отчет заведующей детским домом No 38 является одним из тех великих и страшных счетов, которые наш народ должен предъявить и предъявит врагу. Пусть позор преступления против жизни, счастья и души наших детей навеки ляжет проклятием на головы убийц. Вся подлая животная жизнь всех этих гитлеров и герингов и сотен тысяч и миллионов немцев, развращенных ими и доведенных ими до последней степени вырождения и зверства, не стоит единой слезинки нашего ребенка. За каждую эту слезинку они должны заплатить и заплатят потоками своей черной крови.
А в памяти человечества навеки сохранится прекрасный и величественный облик ленинградской женщины-матери как символ великой и бессмертной всечеловеческой любви, которая - придет время! - будет господствовать над всем миром.
Илья Эренбург
"Весенние дивизии"
Вот уж девятый день, как это село окружено огнем и дымом. В нем засели немцы, ушедшие из Юхнова. От села ничего не осталось. Немцы засели в блиндажах. Несколько раз наши бойцы доходили до передних блиндажей, очищали их. Немцы тотчас шли в контратаку. Не замолкают артиллерия, минометы. Кажется, за эту войну я не видел еще таких ожесточенных боев, и я не удивляюсь, когда молодой майор говорит мне: "Это маленький Верден", - я был у Вердена.
Еще стоят суровые морозы. Еще немецкие пленные, которых ведут в штаб, стонут: "Kalt. Kalt". Еще в полевой бинокль можно увидеть, как русские крестьянки с маленькими детьми под штыками немцев воздвигают ледяные валы нагребают снег и обливают его водой. Но за последнюю неделю, может быть за две, война вступила в новую фазу. Направо, налево от этого участка повсюду замечено появление свежих немецких дивизий. Я разговаривал со многими пленными, взятыми на разных участках фронта, -все они были переправлены в Россию за последний месяц. С января по март немцы перебросили на наш фронт несколько десятков свежих дивизий. Это так называемые "весенние дивизии". Большинство из них во время последних боев понесли огромные потери. Установлено присутствие на нашем фронте тридцати восьми свежих "весенних дивизий".
Задолго до жаворонков появились в небе снова "юнкерсы" и "мессершмитты". Они упорно бомбят все дороги, стараясь создать пробки, заторы. Это им не удается. В летную погоду движение по фронтовым дорогам начинается с сумерками и кончается на рассвете. Наша авиация проявляет большую активность. В воздушных боях наши летчики обычно берут верх. Но бои жаркие - в небе, как и на земле. Немцы придерживали свою авиацию для весенних операций. Они были вынуждены выпустить ее в марте.
Особенность новой фазы войны - ее исключительная кровопролитность. Потери немцев на редкость велики. Но и наши потери чувствительны.
Трудно было бы нарисовать линию фронта - она оказалась бы непомерно извилистой и длинной. В ряде мест наши части прошли далеко вперед. Кое-где вокруг развалин небольшого городка или даже деревни идут отчаянные бои. Солдатам кажется, что судьба кампании зависит от того, в чьих руках окажутся несколько блиндажей. А в пятидесяти километрах налево или направо - тишина. Есть места, где люди спокойно переходят через фронт. В освобожденной зоне можно найти деревни, где немцев и не видали. А рядом деревня, которая десять раз переходила из рук в руки.
Почему немцы подвезли свои резервы? Почему они идут в контратаки? Они боятся дальнейшего отхода. Они во что бы то ни стало хотят удержаться на занимаемых ими позициях. И все же каждый день то здесь, то там наши части продвигаются вперед. Это медленное и трудное продвижение. Его значение сейчас не в километрах пути, не в названиях селений, а в перемалывании живой силы противника. Инициатива по-прежнему в наших руках. Если бы завтра замолкли наши орудия, остановились бы наши бойцы, на всем фронте воцарилась бы тишина - враг сейчас хочет покоя. Он принужден быть активным - в этом наша воля, наша тактика.
